Убийство на водах - Иван Любенко (2013)

Ардашеву стало неинтересно. Сюжет «Порочной курсистки» разнообразием не отличался. «Наверняка первое знакомство с прощелыгой офицером закончится для провинциалки обманом и слезами. Пытаясь успокоить жертву несчастной любви, «сердобольные» подруги-искусительницы введут барышню в круговорот запретных удовольствий, и понесет ее, словно осенний листок, в вихре соблазнов безумной столичной жизни – в этом месте обязательно должен быть канкан, – подумал Клим Пантелеевич. – Постепенно она превратится в содержанку, пойдет по рукам, и, понимая безнравственность окружающего мира, решит покончить с собой – и тут снова без слезливого романса никак не обойтись. И уже в лечебнице в нее влюбится несчастный купец, только что закрывший глаза своей неизлечимо больной супружнице – соседке нашей героини по палате. Короткое ухаживание, страстное объяснение и, наконец, пышная свадьба. Здесь, пожалуй, уместен все тот же канкан! В итоге она превратится в своенравную заносчивую особу и будет доживать свой век по принципу: любая купчиха имеет мужа по закону, офицера для чувств, а кучера для удовольствия!.. Да-с. Скучно-с!»

Ардашев налил сельтерской и сделал пару глотков. Нарзан он уже не переносил. Да и зачем без надобности пичкать здоровый организм кислотно-щелочными вливаниями? Он невольно улыбнулся, вспомнив глупую рекламу, вывешенную напротив Курзала: «Самые красивые мужчины живут в Кисловодске, потому что они пьют «Нарзан». «Надо же, какой вздор! – «красивые мужчины». По-моему, лучше было бы упомянуть слабую половину человечества». Он внимательно посмотрел на одну из ее представительниц – Вероника Альбертовна завороженно следила за музыкально-танцевальным действом, забыв про судака о-гратен. Краем глаза Клим Пантелеевич заметил, как, лавируя между столиками, к ним пробирался официант. Подойдя, он извинился и протянул свернутую вдвое записку:

– Это просили передать вам. Если изволите принять предложение, я вас проведу.

Текст гласил: «Милостивый государь! Вижу, что вас мало интересует этот водевиль. Если вам не безразлична судьба Аделаиды Варяжской, то я готов увидеться с Вами прямо сейчас. Беседа не займет много времени, и Ваша супруга не успеет заскучать».

– Что все это значит? – Вероника Альбертовна беспокойно воззрилась на мужа.

– Некий господин предлагает свою помощь в деле Аделаиды. Вполне возможно, что это свидетель, который поможет вызволить ее из тюрьмы. Я недолго.

– И все же будь осторожен.

В ответ Ардашев улыбнулся и проследовал за официантом. У кабинета, почти завешанного портьерой, тот едва неслышно произнес:

– Прошу. Вас ожидают.

Шагнув внутрь, присяжный поверенный увидел купчишку с седой окладистой бородой с заправленной под самую шею салфеткой. С невинным видом пожилой господин разламывал вилкой котлету. На тарелке лежали две печеных картофелины, несколько королевских креветок и соленый огурец. Судя по откупоренной бутылке, в бокале пузырилось «Moum sec cordon vert». Тут же виднелся свернутый вдвое «Кавказский край». Старик оторвал глаза от газеты:

– Ну вот и ладно, что пожаловали. Вы присаживайтесь, Клим Пантелеевич – в ногах правды нет, в них одна усталость копится. Бесконечно рад нашему знакомству. Смею предположить, что вы уже обо мне слыхали. Моя фамилия Матушкин, а величают меня Прокофием Ниловичем. Так что будем знакомы. А что пить предпочитаете?

– Благодарю, не стоит беспокоиться.

– Ну, как знаете. – Дядя Проша громко отхлебнул шампанского и крякнул от удовольствия. – Про маниака читали? – он кивнул на газету.

– Нет пока еще.

– Тут вот ведь какое дельце: мы оба заняты одним и тем же – ищем душегуба, убивающего почтенных граждан.

– Почтенных? – насмешливо сощурился адвокат.