Лед - Бернар Миньер (2012)

Из-за угла выглянул человек. Все произошло очень быстро. Пуля прошла так близко, что Сервас услышал ее жужжание, словно шершень пролетел. Циглер тоже выстрелила, и Мартен увидел, как человек рухнул на пол за мраморной статуей. Пистолет с металлическим стуком выпал у него из руки.

Циглер подошла, держа противника на мушке, склонилась над ним и увидела, что из-под плеча у него вытекает ручеек крови. Он был жив, но в шоковом состоянии. Она что-то проговорила в «уоки-токи» и выпрямилась.

Подойдя к статуе, Сервас, Пюжоль и Симеони увидели за ней дверь и ступени, ведущие куда-то вниз.

— Там, — произнес Пюжоль.

Винтовая лестница из белого мрамора. Стены, похожие на панцирь улитки, широкие ступени ведут вниз, в какое-то просторное помещение. Циглер сделала первый шаг, держа оружие на изготовку. Вдруг снизу прозвучал выстрел, и она быстро отпрыгнула обратно.

— Черт, там внизу еще один стрелок!

Ирен что-то отстегнула от пояса. Сервас знал, что это такое.

Отто заметил, как какой-то темный предмет, похожий на теннисный мячик, проскакал мимо него вниз по лестнице. Ток-ток-ток… Он сообразил слишком поздно. Светошумовая граната, надежно выводящая из строя. Когда мячик взорвался, яркая вспышка в буквальном смысле слова ослепила его. За ней последовал такой грохот, что дрогнули стены зала. Все тело Отто пронизал шок от удара по барабанным перепонкам, и комната поплыла перед глазами. Он потерял ориентацию в пространстве.

Придя в себя, Отто смутно различил рядом с собой два силуэта. Его пнули ногой в челюсть, и он выпустил из руки пистолет. Потом Отто перевернули на живот. Он почувствовал на запястьях холодную сталь наручников. В этот момент он увидел, как над катафалком взвились языки пламени. Его патрон исчез. Отто сдался на волю победителей. Еще юнцом, в шестидесятых годах, он служил наемником в Африке под началом Боба Денарда и Дэвида Симли и познал всю жестокость постколониальных войн. Он пытал, и его тоже пытали. Потом Отто попал под начало Анри Ломбара, человека такого же жесткого, как и он сам, а теперь служил его сыну. Чтобы чем-нибудь напугать или удивить Отто, надо было очень постараться.

Поэтому он только сказал:

— А пошли вы все в жопу!

Жар обжигал им лица. От пламени, бушевавшего в центре зала, почернел высокий потолок. Дышать стало нечем.

— Пюжоль и Симеони, отведите его в фургон! — приказала Циглер.

Она повернулась к Сервасу, который смотрел на помост, охваченный огнем. Сквозь пламя ему удалось разглядеть юное лицо и длинные белокурые волосы девушки, лежавшей в гробу.

— Господи! — прошептала Циглер.

— Я видел ее могилу на кладбище, — сказал Сервас.

— Надо полагать, она пуста. Как им удалось так надолго законсервировать тело? Набальзамировали, что ли?

— Нет, этого мало. Есть специальные технологии, а средств у Ломбара предостаточно.

Сервас не отрываясь смотрел, как лицо ангела превращается в кусок обгорелого мяса, костей и расплавленного силикона, и его уже не в первый раз охватило чувство полной ирреальности происходящего.

— А где Ломбар? — спросила Циглер.

Сервас вышел из оцепенения, в которое его повергло зрелище пылающего гроба, и повел подбородком в сторону небольшой двери, видневшейся в другом конце зала. Они обошли зал кругом, стараясь держаться ближе к стенам, чтобы огонь не обжег лица, и оказались за дверью.

Там находилась еще одна лестница, гораздо уже и грязнее первой. Она вела наверх, на поверхность земли. Сырой камень кое-где покрывали черные пятна.

Лестница вывела их на другую сторону замка.

Ветер. Снег. Метель. Ночь.

Циглер замерла и прислушалась к завываниям ветра, заглушавшим все остальные звуки. Полная луна то выглядывала из-за облаков, то опять пряталась. Сервас всматривался в шевелящиеся лесные тени.

— Вон там, — махнула рукой Циглер.