Лед - Бернар Миньер (2012)

Выехав из очередного туннеля, Циглер притормозила, пересекла шоссе и припарковалась у парапета в том месте, где он, как балкон, нависал над заиндевевшими кустами.

— Что случилось? — спросил Конфьян.

Не ответив, она открыла дверцу, вышла и шагнула к бортику парапета. Остальные трое вылезли следом.

— Глядите, — сказала Ирен.

Они посмотрели в том направлении, куда указала она, и увидели вдалеке здания.

— Ух ты! Зловещее местечко! — воскликнул Пропп. — Похоже на средневековую тюрьму.

Та часть долины, где они находились, еще была в синей тени горы, а наверху крыши зданий уже золотились в утреннем свете, сбегавшем с вершин, как ледник. Сервас онемел от красоты этого дикого, уединенного места. Циклопической архитектурой институт напоминал горную электростанцию. Интересно, для чего предназначались эти здания, прежде чем стать Институтом Варнье? Было очевидно, что обе постройки принадлежали к одному времени. В ту эпоху строили на века. Тогда заботились не о рентабельности, а о том, чтобы добротно сделать работу, судили не по затраченным средствам, а по грандиозности замысла.

— Мне все меньше и меньше представляется возможным, что кому-то удалось отсюда сбежать и уж тем более вернуться обратно, — заметил психолог.

Сервас обернулся к нему. В голову майора пришла та же мысль. Потом он поискал глазами Конфьяна. Тот отошел на несколько метров и разговаривал с кем-то по мобильнику. Интересно, кому это он звонил в такой момент.

Молодой следователь закончил разговор, подошел к ним и сказал:

— Ну что, поехали?

Еще через километр, после следующего туннеля, они свернули с шоссе на узкий проселок, который пересекал реку и круто шел наверх, петляя среди пихтовых стволов. Его бордюр с трудом можно было различить после снегопада, но многие автомобили уже оставили здесь свои следы. Сервас насчитал около десяти и сбился. Он задался вопросом, ведет эта дорога только в институт или еще куда-нибудь, и получил ответ через два километра, когда они вышли из машины возле института. Дальше дороги не было.

Они захлопнули дверцы и оказались в полной тишине. Словно охваченные священным ужасом, все притихли и молча оглядывались кругом. Было очень холодно, и Сервас поднял воротник, чтобы укрыть горло.

Выстроенный там, где склон не отличался крутизной, институт возвышался над самым высоким местом в долине. Его небольшие окна смотрели прямо на гору, с ее высоченными лесистыми склонами и головокружительными скальными обрывами в снегу.

В нескольких сотнях метров выше по склону они заметили жандармов в зимних куртках, похожих как близнецы. Те переговаривались по «уоки-токи».[29]

Навстречу путникам из института вышел маленький человечек в белом халате. Сервас удивленно посмотрел на спутников.

Тут Конфьян сказал с извиняющимся жестом:

— Я взял на себя смелость предупредить доктора Ксавье. Он мой друг.

14

Доктор Ксавье, казалось, был рад гостям. Он шел через площадку перед институтом, гостеприимно раскинув руки.

— Вы как раз вовремя. У нас производственное совещание. По понедельникам я вызываю одну за другой терапевтические бригады в полном составе: врачей, медперсонал, санитаров и социальных работников.

Широкая улыбка говорила о том, что он вовсе не сердится за то, что его вынудили закончить нудное совещание. Особенно тепло доктор пожал руку следователя.

— Понадобилась вся эта драма, чтобы ты наконец-то явился ко мне на работу.

Ксавье, еще молодой человек невысокого роста, был одет с иголочки. Под воротничком халата Сервас заметил модный галстук. Ксавье непрестанно улыбался, не сводя со следователей добродушного, полного юмора взгляда. Сервас насторожился, ему не нравились элегантные люди, слишком легко раздающие улыбки.