Круг - Бернар Миньер (2012)

Голос доктора, низкий и хорошо поставленный, его назидательный тон бесили майора. Этот лекарь наверняка и сам такой же.

— Быстро кровоизлияние не рассосется, — продолжил свою «лекцию» врач. — Затронута макула, центральная зрительная зона. Специального лечения — увы! — пока не придумали. Воздействовать можно только на причину, но она самоустранилась, если можно так сказать. Нам остается только ждать, когда восстановится естественный порядок вещей. Возможно, нам придется прибегнуть к хирургическому вмешательству, чтобы ваше зрение восстановилось в полном объеме. Решение примем позже, а пока понаблюдаем. Повязку снимать не стоит. Будьте очень аккуратны и не трогайте бинты.

Мартен кивнул и скривился: на большее не было сил.

— Воистину, майор, вы ничего не делаете наполовину, — съязвил врач.

Сервас хотел ответить какой-нибудь хлесткой фразочкой, но, как это ни странно, ирония доктора его взбодрила.

— Отдыхайте, я скоро к вам зайду.

— Он прав, — сказала Циглер, когда доктор удалился. — Уж если ты что-то делаешь, так делаешь.

По голосу Ирен сыщик понял, что она улыбается. Значит, новости и впрямь утешительные.

— Что он тебе сказал?

— То же, что тебе. Выздоровление может занять несколько часов — или дней. Если понадобится операция, они ее сделают. Но зрение вернется, Мартен.

— Ловко ты умеешь утешать…

— Это была ошибка.

— О чем ты?

— О нашем погружении.

— Знаю.

— Мне придется объясняться с начальством.

Сервас скривился. У Циглер снова неприятности. И снова по его вине.

— Мне очень жаль. Я возьму вину на себя. Встречусь с Сарте и прокурором, если не удастся получить ордер задним числом… Заявлю, что обманул тебя, и подтвержу это на допросе.

— Ладно. Уволить они меня за это не уволят, а наказать больше, чем уже наказали, не смогут… Кроме того, труп мы все-таки нашли, и это снимает все вопросы, разве нет?

— Кстати, что там с машиной и телом?

— На сей раз все по полной программе: работают водолазы и эксперты. Труп уже сегодня ночью доставят патологоанатому. Народ на тропе войны.

Сервас слышал, как шумит за окном палаты гроза, переговариваются медсестры за дверью, кто-то ходит по коридору, развозят на тележках ужин…

— Я здесь один?

— Да. Хочешь, чтобы я поставила у дверей охрану?

— Зачем?

— Забыл, что прошлой ночью в тебя стреляли? Сейчас ты слеп и уязвим еще больше… А больница — проходной двор.

Сыщик вздохнул.

— О том, что я здесь, известно только полицейским, — ответил он.

Ирен сжала его руку и встала.

— Ты действительно должен отдохнуть. Хочешь, позову медсестру, чтобы сделала тебе укольчик успокоительного?

— Только если в жидкой форме. И как минимум двенадцатилетней выдержки.

— Боюсь, страховка этого не предусматривает. Поспи. Мне нужно кое-что сделать.

Сервас насторожился.

— Важное дело?

— Весьма. Завтра утром сообщу подробности. Мне вообще многое нужно тебе рассказать.

Он понял, что Ирен сознательно о чем-то умалчивает, не желая его волновать.

Циглер остановилась под навесом центрального входа, чтобы подышать и обдумать свои дальнейшие действия. Дождь поливал стоянку машин, темное небо вспарывали молнии, гремел гром.