Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Очнись! — визжу я. — Это Лешины похороны! Леша скоро умрет!

— И что? Все умирают.

— Издеваешься?!

— Милая моя, — Кира отставляет чашку, кладет мне на плечи холодные руки. — Ты ничего не сможешь сделать. Такова жизнь.

— Нет!

Я сбрасываю ладони подруги, бегу как можно дальше от неё. Натыкаюсь на маму, резко поворачиваюсь к ней спиной и несусь в сторону актового зала. Тут тоже много людей. Мои одноклассники сидят на предпоследнем ряду, Трубецкая машет рукой, подзывает меня к себе. Я нехотя приближаюсь.

— Мне так жаль, — протягивает она, и жалостливо улыбается. — Астахов ведь был твоим другом.

— Почему был?

— Как почему? Он ведь скоро умрет.

— Не правда, — я глубоко втягиваю воздух, и испуганно прикрываю глаза. — Нет, он не умрет. Нет, нет.

— Ну чего ты сопротивляешься? — удивляется Марина. — Людям свойственно уходить.

— Замолчи.

— Законы природы не перепишешь.

— Замолчи.

— Такова его судьба.

— Замолчи!

Я зло размахиваюсь, хочу ударить Трубецкую по губам, но тут мою руку перехватывают. Растеряно поворачиваю голову в сторону.

Макс.

— Ты чего? — недоуменно протягивает он, сжимая мою кисть. — Опять взялась за своё? Да? Решила подраться?

— Нет, — оправдываюсь и горблюсь. — Нет, я не хотела.

— Хотела. Ты собиралась ударить её.

— Но она плохо говорит о Леше!

— И что теперь? Из-за этого она заслуживает того, что ты собиралась сделать?

— Максим, — беззащитно протягиваю я, и тянусь к парню. — Максим, что же мне делать?

— Не надо, — он отстраняется. — Не прикасайся ко мне.

— Что? — ошарашено замираю. — Почему? Ты больше не любишь меня?

— А разве когда-то меня любила ты?

— Конечно!

— Всему виной твоя память, — недовольно усмехается Макс. — Ты ведь забыла, да? Наши отношения — фикция, обман. Фальшивка.

— Не говори так.

— А как говорить? Ты добилась своего. Сыграла на чувствах, и исчезла из моей жизни.

— Максим!

— Нет, — парень грубо выпускает мою руку и жестко чеканит. — Я сожалею, что отдал тебе свое сердце.

Разворачивается и уходит. Бросает меня.

— Макс! — кричу и вытираю слезы. — Максим, вернись, пожалуйста!

От горя не могу остановиться, и взять себя в руки. Судорожно плачу, пьяно отхожу назад, как вдруг врезаюсь во что-то твердое спиной. Оборачиваюсь. Ладонями прикрываю рот, чтобы сдержать крик.

Это поминальный стол.

На нем стоит огромная фотография Астахова: его улыбающаяся физиономия, обрамленная каштановыми кудрями, очаровательные ямочки, густые брови. Вокруг свечи, свечи, свечи. Какие-то бумажки, игрушки, медали. Перед глазами всё плывет, но я успеваю уловить одну фразу:

— Это из-за тебя, Бронская. И ради тебя.

— Нет!

Подрываюсь на кровати, испуганно сглатываю.

Недоуменно протираю руками лицо, понимаю, что оно мокрое и встаю с постели. Приближаюсь к зеркалу, вижу красные глаза, уставшее, невыспанное лицо. Грустно выдыхаю, хочу вновь пойти лечь, но вместо этого плетусь в ванну.

Дома тихо.

Наверно, никто ещё не проснулся.

Бросаю взгляд на настенные часы. Полчетвертого. Не удивительно, что все ещё спят. Только мне снятся кошмары, и только мне суждено видеть их каждую ночь.

Включаю свет, прохожу в ванну. В зеркале все то же уставшее выражение. Умываюсь прохладной водой, и облегченно выдыхаю: хорошо, что всем кошмарам приходит конец. Неожиданно усмехаюсь, вспомнив сон. Просто поразительно, насколько глупыми и, порой, нелогичными бывают события в сновидениях, и какого мы хотим порядка в жизни, если даже во снах не способны ничего контролировать?

— Лия? — Растеряно оборачиваюсь и вижу на пороге Карину. — Ты чего не спишь? Сейчас и четырех нет.

— Приснился кошмар, — поясняю и выпрямляюсь. — А ты что ходишь?

— Услышала, что кто-то в ванной. Решила проверить.

— Ну, как видишь здесь я.