Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Неужели?

— Да, и раз уж тут нужна моя помощь… — Кира подходит ко мне, берет под локоть и сдвигает с места.

— Ты что здесь делаешь? — я говорю с таким диким восторгом, что наверняка мои глаза светятся от счастья. — Откуда этот халат и очки?

— Не спрашивай. Ты не представляешь, как сложно было к тебе пробраться, — отрезает девушка, и оборачивается. — Та мымра все еще пялится.

— Черт с ней. Лучше объясни мне, что происходит!

— Ничего особенного, — Кира открывает мне дверь, и мы проходим в туалет. Здесь воняет ещё хуже, чем в коридоре, и она закрывает рукой нос. — Твою мать, разве в больницах не должно быть таких туалетов, где бы человека после них не приходилось откачивать?

Я хочу ответить что-то едкое и смешное, но неожиданно примерзаю к полу.

Мое отражение.

— О господи! — я практически ору. Резко подскакиваю к зеркалу, и плевать на боль, на ушибы и отеки. Мое лицо в порезах. Оно похоже на один сплошной синяк, и меня тошнит от страха. — Господи!

Я начинаю мять руками кожу, надеюсь, что сейчас уберу пальцы, и лицо станет прежнего цвета. Но ничего не выходит.

— Лия.

— Твою мать, Кира! Что со мной?

— Успокойся, — девушка подходит ко мне, и берет за руки. — Не трогай, сделаешь только хуже.

— Отпусти! — Я вырываюсь, и вновь притрагиваюсь пальцами к лицу. — Боже мой…

— Так, сейчас же посмотри на меня.

— А вдруг это не пройдет? Вдруг останутся шрамы? — Я сглатываю и вспоминанию рану на лице предводителя стаи. Господи, я не смогу с этим жить. — У меня такое лицо, словно я побывала на скотобойне!

— Детка, а чего ты хотела? Ты вылетела через лобовое стекло и думала остаться целой и невредимой? Это ещё цветочки.

— Кира, я омерзительна!

— Не набивая себе цену, — протягивает девушка и становится рядом со мной. Мы смотрим на наши отражения, и я буквально горю желаниям разбить зеркало к чертовой матери. Кира такая красивая, высокая, у нее широкие скулы и ровные брови, а я — я гигантский отек. — Синяки скоро заживут, раны — затянутся. Так что не паникуй.

— Не паниковать? Не смеши меня. Если бы я умерла, мой труп бы не опознали.

— Я бы опознала.

— Неужели? И каким же образом?

— Пощекотала бы тебя.

Такой ответ застает меня врасплох. Я недоуменно поворачиваюсь лицом к Кире.

— И что?

— Как что? — девушка улыбается и закатывает глаза к потолку. — Ты бы отреагировала и начала хихикать. А твой смех невозможно перепутать ни с чьим другим.

— Но я же умерла!

— Лия, ты же бессмертная задница! Ты бы не умерла.

Я неожиданно рассмеялась. Искренне рассмеялась. У меня болели ребра, спина и ноги, но я смеялась так сильно и долго, что просто перестала обращать на это внимание.

— Так-то лучше, — заключает девушка, и, наконец, снимает очки. — В них жутко неудобно.

— Ну, что, теперь ты скажешь мне, что делаешь в больнице?

— По-моему, очень просто догадаться. — Я выгибаю бровь, и Кира отвечает. — Я пришла навестить тебя. Все волновались.

— Все? — недоуменно переспрашиваю я.

— Естественно. Ты же теперь член стаи. Мы своих в обиду не даем.

— Неужели? Мне после аварии ходить почему-то гораздо легче, чем после того, как меня избил Максим.

— Стечение обстоятельств. — Отрезает девушка. — На самом деле тебе банально повезло.

— Повезло?

— Шрам и я думаем, что авария была подстроена. Так что, ты вновь легко отделалась.

— Что? — я ошеломленно отступаю назад и сталкиваюсь с туалетной кабинкой. — Что ты сказала?

— Подожди. Испытывать ужас и шок ещё рано. Мы лишь рассматриваем данный вариант.

— Но кто и зачем это сделал? — удивленно спрашиваю я. — Какой прок в моей смерти? Или в смерти Астахова?