Мертвая зыбь - Юхан Теорин (2015)

Проходит несколько минут, и в тумане возникает тень, с каждой секундой обретающая очертания и увеличивающаяся. Коричневый новый «вольво» останавливается рядом с машиной Гуннара.

Водитель намного моложе Нильса, он его, скорее всего, никогда не видел, а если и видел, тот был совсем мальчонкой. Видел, не видел… какая разница – на нем полицейская форма, а на поясе кобура с пистолетом. Он захлопывает дверцу, поправляет форму и неторопливо подходит, не сводя глаз с Нильса.

– Мы никогда не встречались, – говорит полицейский, – но я о тебе много думал.

Нильс смотрит на него с открытым ртом.

– Ты убил моего отца.

– Это Леннарт, Нильс, – ласково произносит Гуннар. – Леннарт Хенрикссон. Ты же помнишь его папу? Он был уполномоченным в Марнесе… вы же встречались. Курт Хенрикссон. Ты не можешь не помнить! В поезде на Боргхольм…

Сын марнесского уполномоченного.

Только сейчас Нильс сообразил, что задумал Гуннар. Он сделал шаг назад, повернулся и бросился бежать в туман.

– Стой!

Как же… Ловушка чуть не захлопнулась, но он оказался проворней, чем они думали.

Он уже не молод, бежать тяжело, но это же его дом, его альвар. Он бежит, пригнув голову, в любую секунду ожидая выстрела… бежит, и память подсказывает ему: еще немножко, Нильс, еще немножко… Здесь где-то густой можжевеловый кустарник, там можно спрятаться.

За спиной прогремел выстрел, но он уже успел забежать за ближайший куст.

Какие-то крики за спиной… не ожидали, сволочи?

Он делает секундную передышку – сумасшедший бросок дался ему нелегко, – после чего продолжает бег, теперь уже более спокойно, ровным широким шагом.

Ведет ли эта дорога в поселок? Похоже, да. Он бежит домой. К матери. И пусть кто-то попробует его остановить.

А это еще кто? В тумане колышется человеческая фигура. Маленькая, но Нильс хорошо знает, как искажает перспективу туман. Нет… не искажает. Хрупкий мальчонка лет пяти, самое большее шести. В коротких штанишках и маленьких сандаликах. Он нерешительно и с любопытством смотрит на Нильса. Смотрит без страха, хотя ему наверняка не раз повторяли: остерегайся незнакомых!

Ему и вправду нечего бояться. Нильс Кант ребенка пальцем не тронет. Нильс никогда не нападал, только оборонялся. Ведь он и в самом деле пытался спасти своего братишку Акселя, когда тот тонул, – просто немного опоздал. Он никогда в жизни ничего плохого детям не делал.

– Привет, – тихо говорит Нильс, стараясь успокоить дыхание.

Мальчик не отвечает.

Нильс быстро оглядывается и снова смотрит на мальчика.

– Ты сам сюда пришел?

Мальчик молча кивает.

– Заблудился?

– Похоже, да…

– Ничего страшного… Здесь, в альваре, я найду все что хочешь. С закрытыми глазами. – Он шагнул к мальчику. – Как тебя зовут?

– Йенс.

– А дальше?

– Йенс Давидссон.

– Вот и хорошо… а меня зовут Нильс.

– А дальше? – Мальчику понравилась игра.

Нильс коротко рассмеялся.

– Меня зовут Нильс Кант.

Мальчик не двигается с места. От огромного мира осталась только трава, пара серых, утонувших в земле валунов и силуэты кустов можжевельника – ничего больше в тумане не различить. Ему, понятно, не по себе, но он храбрится, и Нильсу хочется его успокоить.

– Ничего страшного, – говорит он.

Надо отвести мальчонку домой, в поселок, а потом идти прямой дорогой к матери. И в эту секунду сквозь марево прорвался нарастающий звук мотора. Где? Справа? Слева?

Слишком поздно. Коричневый «вольво» несется прямо на них, огибая кусты можжевельника.

Радиатор кажется Нильсу нереально широким… он инстинктивно прижимает к себе мальчика.

И все исчезает. Холодный, беззвучный мрак.

Нет… не беззвучный. Он слышит знакомый голос:

– Ну что? Порядок?

– Да… я его вижу.