Ночь длиною в жизнь - Ночь длиною в жизнь (2012)

— Нет, птичка. На тебя — нет.

— На маму?

— Чуть-чуть. Мы разберемся.

Холли бросила на меня быстрый взгляд искоса.

— Снова будете орать друг на друга?

Меня вырастила мама — обладатель черного пояса по перекладыванию вины на других, но ее лучшие приемчики блекнут рядом с тем, что Холли вытворяет без всякого усилия.

— Орать не будем, — сказал я. — Я расстроился потому, что мне никто ни о чем не рассказал.

Молчание.

— Помнишь, мы говорили насчет секретов?

— Ага.

— Хорошо, если ты и твои друзья храните секреты, но если что-то тебя беспокоит, то это плохой секрет. Значит, нужно поговорить об этом со мной или с мамой.

— Это не плохой секрет. Это мои бабушка и дедушка.

— Я знаю, солнышко. Понимаешь, бывают и другие секреты, в которых ничего плохого нет, но кто-то еще имеет право о них знать.

Холли не поднимала голову, но подбородок уже начал упрямо выпячиваться.

— Представь, что мы с мамой решим перебраться в Австралию. Мы должны предупредить тебя? Или просто засунуть в самолет посреди ночи?

Она пожала плечами.

— Предупредить.

— Потому что это касается и тебя. Ты имеешь право знать.

— Ага.

— То, что ты познакомилась с моей семьей, касается и меня. И скрывать от меня это было нехорошо.

Похоже, я еще не убедил Холли.

— Если бы я сказала, ты бы страшно расстроился.

— Теперь я расстроился гораздо больше, чем если бы мне сказали сразу. Холли, милая, мне всегда лучше рассказывать сразу. Всегда. Ладно? Даже о том, что мне не нравится. Прятать — будет только хуже.

Холли аккуратно вернула столик в игрушечную столовую, поправила кончиком пальца.

— Я стараюсь говорить тебе правду, даже если от нее больно, — сказал я. — Ты сама знаешь. И ты делай так же. Это справедливо?

Холли, обращаясь к кукольному домику, прошептала:

— Папа, я виновата.

— Ничего, милая. Все будет хорошо. Просто вспомни об этом в следующий раз, когда будешь решать, хранить ли секрет от меня, хорошо?

Холли кивнула.

— Ну вот, а теперь расскажи, как тебе понравилась наша семья. Бабушка делала к чаю бисквит с фруктами?

— Ага, — облегченно вздохнула дочь. — Она сказала, что у меня замечательные волосы.

Черт подери: комплимент. Я-то уже настроился опровергать критику всего и вся — от акцента Холли до выбора цвета носков, но, видимо, мамаша к старости сдулась.

— Так и есть. А как твои кузены?

Холли пожала плечами и достала из кукольной гостиной крохотный рояль.

— Здорово.

— Здорово — это как?

— Даррен и Луиза со мной особенно не говорят — они уже взрослые, но мы с Донной изображали всех наших учителей. Один раз мы так хохотали, что бабушка сказала: «Ш-ш-ш! Сейчас вас полиция заберет».

Не очень-то похоже на ту ма, которую я знал и опасался.

— А тетя Кармела и дядя Шай?

— Нормально. Тетя Кармела скучная, но когда дядя Шай дома, он помогает мне с уроками по математике, потому что я сказала, что миссис О'Доннел орет, если сделаешь неправильно.

А я-то радовался, что Холли наконец разобралась с делением.

— Какой он молодец, — сказал я.

— А почему ты к ним не ездишь?

— Это долгая история, цыпочка. Одного утра не хватит.

— А можно мне все равно ездить, хотя ты не ездишь?

— Посмотрим, — ответил я. На словах все выглядело настоящей идиллией, но Холли все еще не смотрела на меня. Что-то ее глодало, помимо проблем на поверхности. Если она видела моего папашу в его обычном состоянии, то нам предстоят священные войны — и, возможно, новые слушания по опекунству.

— Что тебя тревожит, солнышко? Кто-то из них тебя обидел?

Холли пробежалась ногтем по клавишам рояля.

— У бабушки и дедушки нет машины.

Я ждал вовсе не этого.

— Нет.

— Почему?

— Она им не нужна.