Дом у озера - Кейт Мортон (2016)

Дафид сделал все, как она просила. Договорился сегодня о встрече с Элис, чтобы та не помешала планам матери. Элеонор полагала, что природного любопытства Элис достаточно, чтобы она встретилась с Дафидом, и он готовился целый день, перебирал разные варианты, предвидел сложности, – но не предполагал, что его перехватит Констанс. Как правило, Дафид старался о ней не думать. Они никогда не сталкивались лицом к лицу до той ужасной ночи. Дафид смотрел со стороны, как она увлекла его друга в веселом танце. Такая жестокая и равнодушная, но Генри потерял голову: хотел ее укротить, думал, что если она согласилась выйти за него замуж, то не будет искать развлечений на стороне.

Констанс по-настоящему горевала после смерти ребенка. Ее сердце разбилось, ей нужен был козел отпущения, и Констанс выбрала Дафида. Неважно, сколько докторов говорили ей о пуповине, уверяли, что это все равно случилось бы, кто бы ни присутствовал при родах, – она им не верила. Она не простила Дафида, да он и сам себя не простил. Больше никогда не практиковал. Его любовь к медицине умерла тем промозглым утром. Дафида преследовали кошмары: личико младенца, липкая духота комнаты, жуткий вой Констанс, когда она припала к мертворожденному сыну.

И вот сейчас она протягивает ему бокал шампанского и хочет поговорить.

– Спасибо, – сказал Дафид и отпил из бокала.

Шампанское было холодным и искрящимся; только сейчас Дафид понял, как хочет пить и как волнуется перед встречей с Элис. Он сделал несколько глотков. Констанс наблюдала за ним со странным выражением лица, наверняка удивляясь, с какой жадностью он пьет.

А потом все прошло. Она улыбнулась.

– Я всегда любила ночь накануне Иванова дня. Воздух полон возможностей. Как вы считаете?

– Боюсь, для меня слишком людно.

– На празднике – да. Но я говорила в общем. Идея возрождения, новое начало…

В ее манере было что-то настораживающее, и вдруг Дафид понял, что Констанс тоже волнуется.

– Уж вам-то, Дафид, известно, как полезно начать все сначала. Поразительно, как вы воспользовались вторым шансом.

– Мне повезло.

– Генри очень гордился вашими литературными талантами, а Элеонор… Элеонор в вас души не чает.

– И я всегда ее любил.

– О да, я знаю. Вы ее ужасно разбаловали. Рассказывали ей истории, сделали героиней книги… – Констанс весело рассмеялась, потом внезапно посерьезнела. – Я состарилась, Дафид. Часто думаю о прошлом. Упущенные возможности, люди, которых не вернуть.

– Со всеми бывает.

– Вообще-то я хотела поздравить вас с орденом. Полагаю, прием будет во дворце?

– Думаю, да.

– Вы встретите короля. Я вам рассказывала, что в молодости я чуть было не удостоилась такой чести? К сожалению, я заболела, и вместо меня во дворец попала моя сестра Вера. Ничего не поделаешь, жизнь полна взлетов и падений. Взять, к примеру, ваш успех – настоящее возрождение из пепла.

– Констанс…

– Дафид. – Она глубоко вздохнула и выпрямилась во весь рост. – Надеюсь, вы согласитесь, что пора забыть о прошлом.

– Я…

– Нельзя всю жизнь хранить вражду. Приходит время, когда нужно действовать.

– Констанс, я…

– Нет, Дафид, позвольте мне закончить. Я столько раз представляла этот разговор, я должна сказать. – Он кивнул, Констанс благодарно улыбнулась и подняла бокал. Ее рука слегка дрожала. – Я хочу предложить тост. За действие. За исцеление. И за обновление.

Он тоже поднял бокал, и они выпили. Дафид осушил остаток шампанского одним глотком. Все произошло неожиданно, он не знал, что сказать: накопившиеся за всю жизнь скорбь и чувство вины грозили вырваться наружу. Слишком много на него сегодня навалилось.

Должно быть, он выдал свое смятение, потому что Констанс смотрела на него изучающим взглядом, словно видела впервые. От пристального внимания Дафиду стало не по себе, он качнулся. Внезапно его бросило в жар. Здесь так душно! Столько людей, все суетятся, и музыка играет слишком громко.