Бернарда - Вероника Мелан (2013)

Я бросила взгляд на часы у зеркала. Только начало восьмого, времени достаточно.

— Хорошо.

— Хочешь, чтобы я заехал за тобой в десять тридцать?

Был в этом вопросе какой-то тайный смысл — не намек даже, просьба. Это было открытое сердце, протянутая рука, и глаза, опущенные в ожидании.

— Хочу. Я буду очень ждать.

— Я буду вовремя. Тогда до встречи?

Мягкость его голоса повергала меня в наркотическую эйфорию и грозила в скором времени вызвать зависимость.

— До встречи.

Когда я нажимала отбой, пальцы дрожали.

Телефон вернулся обратно на тумбочку; я посмотрела на все еще сидящих за окном птичек, и радостно улыбнулась.

— Михайло, пойдем на кухню? Айда наперегонки?

Пробуксовав по ковру, я выбежала из спальни; кот, чувствуя радостное настроение, пулей вылетел следом.

Смешарики доедали завтрак, возя маленькие тарелочки по полу. Когда две тарелочки натыкались друг на друга, собирать с них круглые ягоды становилось гораздо проще. Я наблюдала за этим хитрым процессом, стоя в дверях рядом с Клэр, вытирающей руки от муки, которую только убирала со стола. Пахло сырниками. Свежими сырниками с хрустящей золотистой корочкой, только что убранными со сковороды. М-м-ммм… Клэр всегда подавала их с ягодным сиропом, и по этой причине завтрак часто превращался в балаган. Съев свою порцию, Смешарики неизменно пытались дотянуться до той, что еще стояла на нашем столе.

— Почему ты им блюдца к стене не пододвинешь?

— Думаешь, я не пробовала? Это же очередная забава — катать их везде, где только можно. Они и от стены точно так же откатывают.

— Может, приклеить?

Улыбаясь, она насухо вытерла вымытые ладони полотенцем.

— Зачем? Отдерут ведь… Вместе с паркетом, — потом темные глаза сделались серьезными, и Клэр какое-то время молчала, глядя на Фурий. — Сегодня утром они снова надели значки…

— Те, что им подарил Дрейк? А зачем они их снимали?

Взгляд Клэр сделался тоскливым, и я пожалела о том, что спросила.

— Когда пришли… Когда… — она вздохнула и на несколько секунд опустила голову, не зная, как выразить свои мысли. — В общем, пока тебя не было, Смешарики не носили их, не ели и не разговаривали. Совсем. А после того, как тот здоровый белокурый ежик с косой свозил их к Дрейку, они вернулись домой и наелись так, что я думала, лопнут.

— Дэйн? Он возил Фурий к Дрейку?

— Да. Они позвали его с помощью твоего браслета с кнопками. Помнишь?

— Помню…

— Случайно, что ли, нажали одну. Или как уж там… А после того, как наелись, долго спали. Очень долго… Давай я тебе все за столом расскажу. А то сырники совсем остынут.

— Хорошо.

Курсируя между вылизывающими тарелки Смешариками, мы принялись накрывать на стол.

К тому времени, когда раздался звонок на мобильный, и Дрейк оповестил о том, что машина ждет на подъездной дорожке, мы с Клэр успели и позавтракать, и посмеяться и поплакать, три раза замазать мои опухшие веки тональным кремом и извести тонну бумажных носовых платков.

Только теперь мне в полной мере стало понятно, насколько нелегко ей дались дни в одиночестве с мыслью о том, что я больше никогда не вернусь.

Мы плакали. Переживали все моменты заново, снова и снова промокали глаза и запивали грусть и радость шампанским. Она не стала спрашивать о том, каково было мне, да и возможно ли было объяснить ощущения от собственной смерти? И невозможно, и не хотелось.

— Ты спасла их…

— Угу.

— В следующий раз пусть лучше они тебя.

— Пусть лучше следующего раза не будет.

— Им, наверное, тоже было очень тяжело. И Дрейку.

— Всем, Клэр, всем…

— Давай, тогда оставим это. Пусть начнется новая жизнь — радостная и счастливая. Хватит нам всем уже слез.

— Согласна. Но за Смешариков нужно поднять отдельный тост. Не знаю, зачем они просились к Дрейку, но догадываюсь, что без их помощи мы бы с тобой сейчас здесь не сидели.