Бернарда - Вероника Мелан (2013)

Но этот балаган, как ни странно, помогал моему разуму лучше принять убеждение о том, что все возможно. А это, в свою очередь, помогало достичь больших результатов на уроках с Дрейком. Воспоминания о проделках домашних питомцев подстегивали мой быстро угасающий в случае неудач энтузиазм, подталкивая к новым пробам и попыткам.

Мысль о том, чтобы избавиться от Смешариков, мне в голову не приходила. И тому было несколько причин. Во-первых, кошек они, как и обещали, не трогали. Иногда даже пытались вместе играть, а если в дело вступали Ганькины когти, то быстро оборачивались чем-нибудь мокрым, шипящим или колючим — кошачий интерес к таким предметам моментально таял. Во-вторых, избавиться от глазастиков можно было только одним способом — вернуть в реакторную лабораторию, где их ждала бы смерть. А в-третьих, мне было любопытно и забавно иметь таких существ дома: вреда они не чинили (шутки не в счет), жить не мешали, по вечерам мило собирались в корзине и пытались вести диалоги в картинках. В общем, мы прикипели друг к другу.

Гости, приходившие в дом, ровным счетом ничего не замечали. Да и кто обратит внимание на новый ряд кактусов на подоконнике, кучу свечей по всей комнате или ворох разноцветных тапок у входа в коридоре? Подумаешь, причуды у хозяйки… Ведь никто не знал, были они там до этого или нет.

Одно я со временем подметила совершенно точно: посторонним Смешарики показываться не спешили и при чужих ничем себя не выдавали. Никогда. Из-за такого поведения и я осторожничала с рассказами о них. Даже Дрейку.

Несколько раз тот спрашивал о том, как поживают новые питомцы, и я осторожно уходила от детальных ответов, ограничиваясь улыбками и неизменными словами «хорошо, спасибо». Дрейк щурился, думал о чем-то, но вслух ничего не говорил.

Я списывала это на то, что помимо работы со мной, Начальник оставался постоянно занят чем-то иным, что не позволяло ему надолго сосредотачиваться на теме Смешариков. Но это было к лучшему.

Пока я корпела над изменением физических форм с помощью мысли, мои коллеги тоже подвергались безжалостным физическим нагрузкам: иногда мы сталкивались в коридорах, где они, взмыленные и пышущие тестостероном, одевшись после душа, расходились по домам. Несколько раз, следуя по коридорам за Дрейком, я видела их стрельбище — тир, размером со стадион, в котором вместо привычных статичных мишеней использовались движущиеся тени — псевдо-фантомы, как объяснил Начальник. В этом помещении постоянно менялось освещение и перестраивалось пространство с учетом того, чтобы декорации никогда не повторялись и у ребят не было возможности действовать по памяти. Так же, по словам Дрейка, ранения, полученные в этом месте, были вполне настоящими, поэтому двигаться и защищаться нужно было так же активно, как это пришлось бы делать в реальной жизни.

Мда-а-а. Жестоко. А я еще сетовала на трудность своих уроков. Хотя, когда дело доходило до физических нагрузок в спортзале, я тут же забывала чужие проблемы, выматываясь до седьмого пота.

Времени на посещение своего мира выдавалось мало. Я старалась бывать там, один раз даже ночевала в старой спальне, но по большей части приходилось упорно трудиться в Нордейле.

В один из вечеров, не справившись с заданием во время урока, я взяла трудовой материал домой — им оказался пластмассовый кубик, которому следовало придать треугольную форму. Материя, как и раньше, почти не давалась мне, выматывая силы и нервы без какой-либо отдачи взамен. Редкие результаты казались мне больше совпадением, нежели влиянием силы воображения на реальный предмет.

Уставшая и измотанная, дома, в гостиной второго этажа, я выложила пресловутый кубик на стол, и, радуясь тому, что Клэр куда-то уехала на Нове (машина уже какое-то время пребывала в нашем общем пользовании), я села на диван, закрыла глаза и принялась представлять, что когда открою их, на столе вместо куба будет стоять треугольник.

Что ж… Результат превзошел все ожидания.