На Грани - Литта Лински (2018)

Как он может быть таким неблагодарным?! Неужели он полагает, что она наслаждается ролью доносчицы? Девушке стало бесконечно жаль себя. Кроме того, как бы жрице ни хотелось в том себе сознаваться, но тон Малтэйра поколебал ее уверенность в том, что она поступила разумно, явившись к нему. То, как он воспринял известие о коварстве своей избранницы, заронило в душе Нармин сомнения относительно правильности принятого решения. В данном случае «правильность» означала не абстрактное соответствие канонам морали, а ту пользу, которую могло принести ей раскрытие чужого секрета.

— Вы правы, благородная Нармин, — король склонил голову, что, очевидно, должно было символизировать покаяние — впрочем, чересчур нарочитое, чтобы его можно было принять всерьез. — Мне следует проявить благодарность за то, что вы решились предупредить меня о страшной опасности, рискуя ради моего спасения доверием, оказанным вам эньей Линсар.

Значит, он все-таки считает ее предательницей! Это ужасно! Это совсем не то, чего добивалась Нармин. Как же теперь все исправить? Как доказать ему, что она не желала зла Лотэссе, а лишь хотела оградить короля от ее ненависти?

— Простите, если я вмешалась не в свое дело, — голос Нармин дрожал. — Должно быть, вы не нуждались в моей защите.

— Разумеется, не нуждался! — Валтор наконец откинул притворство, продиктованное вежливостью, и позволил себе продемонстрировать истинное отношение к происходящему. — Неужели вы считаете, Нармин, что я нуждаюсь в том, чтобы одна хрупкая девушка защищала меня от другой хрупкой девушки?! Я, как-никак, все-таки мужчина. Или вы полагаете, что я не способен защитить себя самостоятельно?

— Чтобы защищать себя от опасности, нужно хотя бы знать о ней, — тихо парировала жрица.

Пусть он унижает ее, указывая на неблаговидность поступка, пусть даже презирает… Зато теперь Лотэсса Линсар не застанет его врасплох. Он всегда будет знать, чего можно ждать от жены, союз с которой навязан ему политическими интересами. А ведь, пожалуй, жених хочет этой свадьбы не намного больше, чем невеста. Очевидно же, король не влюблен в Лотэссу, как бы хороша она ни была. И это знание само по себе является успокоительным и обнадеживающим. Когда-нибудь, обнаружив нож под подушкой, Валтор еще скажет Нармин спасибо… И уж тогда она позаботится, чтобы его благодарность приняла нужную ей форму. И это с лихвой окупит ее сегодняшнее унижение. Меж тем Малтэйр словно прочитал мысли собеседницы.

— Ну, теперь я знаю, — он облокотился о подоконник. — Можете быть уверены, каждый вечер на пороге опочивальни я буду извлекать ножи из рукавов ночного одеяния моей жены, ни за что не приму еду или напитки из ее рук и непременно буду перетряхивать простыни в поисках ядовитых змей…

— Вы смеетесь, — грустно заметила девушка.

— Смеюсь, — согласился Валтор. — А что мне еще прикажете делать? — он пожал плечами.

До чего же он мучительно хорош! Это просто невыносимо! Он издевается над ней, а она не может отвести восхищенного взгляда от короля, застывшего в небрежной позе в просвете окна. Интересно, эти тяжелые шторы из зеленого бархата висели здесь при Ильдах, или Валтор специально повесил их, понимая, как изумительно ткань оттеняет цвет его глаз? Впрочем, предположив подобное, Нармин тут же обругала себя за глупость. Конечно же, шторы висят здесь давным-давно. Даже не всякая женщина стала бы подгонять гардины под цвет глаз, это же не платье. Что уж говорить о мужчине, тем более о таком, на плечах которого заботы о судьбе двух государств. Наверняка Малтэйру нет дела до того, как он божественно хорош. Зато ей уж точно есть! И девушка буквально впилась взглядом в лицо короля, не заботясь о том, какое впечатление произведет подобная бесцеремонность. Он уже и так о ней не лучшего мнения.