Бывший муж - Ирина Шайлина (2020)

— А почему ты не стрижешь волосы? — спросил я, раз уж настало время вопросов в лоб.

Его волосы и правда падали до плеч, светлые, с завитками. За такие убила бы любая девчонка, да еще и в сочетании с темными карими глазами… но на мальчике они смотрелись несколько неожиданно.

— Мне так нравится, — ответил он. — А вы не ответили на мой вопрос.

Наверное, Янка ожидала таких вопросов и именно поэтому заранее попросила ее не компрометировать. Но как рассказать, не пачкая при этом ни меня, ни ее, да еще когда смотрят так… враждебно?

— У нас не было денег, — пожал плечами я. — Совсем. Все, что удавалось заработать я вкладывал в развитие бизнеса. Мы мотались по съемным квартирам, я все время был на работе, ты все время плакал… Это было сложно. Но я… не хотел от тебя отказываться. Так вышло. Не все зависело от одного меня.

И поймал предупреждающий Янкин взгляд. Илья кивнул, и ушел в туалет, мы остались вдвоем. Перед ней так и не выпитый кофе, передо мной истерзанная отбивная, есть которую никакого желания. За одним из соседних столиков обедает семья, у них двое детей. Один, постарше, смеется и что-то эмоционально рассказывает. Малыш в детском стульчике увлеченно грызет яблоко, уже весь перепачкался. Вот, как они выглядят, настоящие семьи.

— Когда ты будешь отпускать его со мной?

— Не знаю. Не скоро. Быть может никогда, — Янка вздохнула и тоже посмотрела на семью за соседним столиком. — Ты думал, что вернешься через семь лет и мы встретим тебя с распростертыми объятиями? Так не бывает, Ярослав.

И замолчала. Побарабанила пальцами по столу, нервно оглянулась, высматривая возвращается ли сын. Она была… красивой. Похудела только, четко обозначились скулы, глаза кажутся еще больше и темнее. Когда-то она казалась единственным, ради чего стоит жить. А потом… потом все сломалось.

— Что ты говорила ему обо мне?

Янка засмеялась. Ее смех был таким горьким, что даже идеальная мать идеального семейства вдруг вскинулась, словно встревожившись. Я мог бы сказать ей, этой незнакомой женщины, что ее это не коснется, но… нет гарантии. Не для кого.

— Ты думаешь, что я настраивала его против тебя все эти годы? — с усмешкой спросила она. — Мне жаль тебя разочаровывать, но мы о тебе не разговаривали. Не вспоминали. Вообще.

Вернулся Илья. Посмотрел на нас пытливо, словно пытаясь угадать, о чем мы говорили. Он тоже не коснулся еды, но заказанный молочный коктейль выпил. Разговор не клеился. Когда пришло время оплачивать счет, Янка полезла за кошельком.

— Я сам.

— Нет, спасибо.

И все же бросила на стол несколько купюр. Я был рад, что увидел сына и одновременно разочарован. Что же… никто не говорил, что будет легко. Я уперт. Я построил бизнес с нуля. Я смог ходить, хотя все разводили руками и пророчили, что раздробленные колени это крест на мне, на моей карьере. Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь. И пусть он никогда не будет смотреть на меня так, как на Яну, но я могу добиться хотя бы его уважения.

— Купи мне водички, — попросила Яна, и дав сыну купюру отослала его к автомату, затем повернулась ко мне. — Если ты настаиваешь на присутствии в его жизни я не буду отказывать. Я не считаю, что ты имеешь на это моральное право, на закон будет на твоей стороне. Но… время посещений будет строго оговорено, регламентировано в письменном соглашении и заверено.

Я подавил улыбку — Яна отрастила зубки. Пожалуй, это мне нравилось даже. Я кивнул — я согласен. Буду настаивать на встрече каждую неделю, мне многое нужно наверстать. А первая встреча была до обидного короткой — не многим больше часа. Янка уходила. Илья оживился, засмеялся даже, широко развел руками, что-то изображая. Она его потрепала по волосам. У меня что-то кольнуло, сжалось в груди. Отнюдь не здоровое сердце, нет. Если только осколок сожаления в нем.