Моя мишень - Ольга Вечная (2021)

— Леша, пожалуйста, — прошу я. — Я прошу тебя… — мне снова все равно, что мы делаем, лишь бы это продолжалось. — Я готова, я хочу почувствовать тебя внутри. Я умираю, так сильно хочу… тебя… внутри себя, — он усиливает воздействие. Я сдаюсь и возвращаюсь к грубости, которой в интимных отношениях между нами никогда не было: — Трахни меня, — всхлипываю.

Его рука отрывается от моей промежности, а затем мое бедро обжигает легкий удар. Он… он что, шлепнул меня? Потом еще раз и еще. Я дергаюсь, но вторая рука ложится на мою поясницу, удерживая.

Три звонких удара подряд, не настолько сильных, чтобы мне стало больно. Скорее, на грани.

— Лежи, — первое, что он говорит мне сегодня, и я покорно принимаю еще один шлепок. Кровь бурлит, в таком состоянии мне нравится даже такое воздействие. Я шепчу:

— Я люблю тебя, — в этот момент его рука прижимается к моему клитору, трет. Он вторгается в меня пальцами. Оргазм разрывает на части, он ошеломляющий, меня буквально трясет, и очень хочется, чтобы он не останавливался. Но он забирает руку и просто смотрит, как я обнимаю свои колени, сворачиваюсь в комочек рядом с ним и громко всхлипываю несколько раз. Ощущения сильные, но при этом опустошающие в плохом смысле этого слова. Он довел меня и отступил. Сам при этом не испытал никакого удовольствия и не участвовал в продолжении моего. Он просто смотрел.

Я кидаюсь ему на шею, но он останавливает, поймав за запястья, в этот момент я понимаю, что секса не будет. Я все-все понимаю. Он качает головой:

— Это не должно было зайти так далеко, — говорит хрипло, — Ты слишком хороша, рядом с тобой любой потеряет голову. Тебе следует быть аккуратнее, это… на каком-то животном уровне. Тебя хочется. Особенно… когда ты так покорна.

Я хочу сказать ему так много всего, но все силы уходят на то, чтобы выровнять дыхание. Мы смотрим друг на друга, понимая, что именно натворили. Дело не в том, любит он меня или нет. Не в глубине затаенной обиды. И не бездонной пропасти моего раскаяния, которое я готова доказывать снова и снова. Все намного хуже: он больше не верит мне.

Я жалобно всхлипываю, и он вдруг прижимается лбом к моему.

— Я очень сильно люблю тебя. Очень, очень сильно.

Он крепко зажмуривается, и отрицательно качает головой.

Он не мстит мне. Он всего лишь… прощается.

За этим и приехал. Чтобы не по телефону. Как и обещал.

— Лешенька…

— Я тебя не трону, не бойся, — говорит он. — Это все пустые угрозы, ты ведь меня знаешь, — он отстраняется и даже слегка улыбается: — Только ты, наверное, меня и знаешь.

Эти слова действуют отрезвляюще, мой мозг начинает активно работать, и я тараторю:

— Я готова уехать с тобой. Мне больше не нравится то, чем я занимаюсь. Я испугалась, но как оказалось, не того. Я поговорю с Сашей, все объясню ему. Я не мечусь, Леша, я действительно приняла решение.

— Нет, — говорит он, поднимаясь на ноги. Берет майку, натягивает на себя. Через джинсы я вижу внушительный стояк, от этого зрелища волоски на теле встают дыбом. Инстинктивно я понимаю, что мне нужно сделать что угодно, чтобы он переспал со мной. Тогда появится шанс. Тогда я снова стану его.

Я бросаюсь к нему, хочу снова обнять, одну руку кладу на ширинку, но он мягко отстраняет меня.

— Но ты же возбужден! Пожалуйста, позволь мне.

Он прочищает горло, потом говорит:

— Рита, блин! Не усугубляй, и не нарывайся на резкость. Я такой, какой есть. Простой и обыкновенный. Меня так научили люди, которые много лет являлись примером для подражания. Я забочусь о женщинах, с которыми сплю. Это мой долг, моя обязанность, один из тех немногих факторов, что делают меня человеком, несмотря на то, чем я занимаюсь. Рита, — он делает паузу, — я забочусь о своих женщинах, а о тебе я больше заботиться не хочу. Дальше мы сами по себе. Всё.

— Я докажу, что ты ошибаешься. Ты поставил на мне крест, но ненадолго. Вот увидишь!

Он пожимает плечами: