Светлой по Тёмному - Купава Огинская (2018)

И тело темного уже никто и никогда не найдет…

С кровати я слетела, лишь чудом не растянувшись на полу, с силой врезалась в дверь – с той стороны сразу же перестали стучать – дернула ручку на себя, планируя втащить темномагического идиота в комнату, а уже потом во всех подробностях объяснить ему почему с головой нужно дружить и по каким именно симптомам я поняла, что он этого не делает.

– Ой…

Такого я, пожалуй, не ожидала, и сама с головой тоже дружила мало, иначе бы точно захлопнула дверь и бросилась будить Лию, а не стояла как вкопанная, ошалело хлопая глазами. В коридоре находился совсем не Ристан.

– Привет, – улыбнулся нежданный гость, протягивая руку к моему лицу, – долго же мне пришлось ждать.

– Ты, – пальцы коснулись лба и я почувствовала, как сознание выключается. Сказать я ничего не смогла, просто осела на пол, забыв закрыть глаза.

Из общежития меня выносили под легкое потрескивание директорской сети за спиной, она упрямо пыталась настигнуть нарушителя, которого несомненно чувствовала, но не могла достать.

Возможно, вечер и был для меня просто замечательным, но ночь оказалась несправедливо жестокой.

В сложившейся ситуации радовало могло только одно – этой ночью меня никто не будил.

Хотя пробуждение и нельзя было назвать приятным.

Проснулась я от колющего, неприятного ощущения во всем теле, которое бывает, когда полежишь достаточно долгое время в неудобной позе.

Я, конечно, не лежала, я сидела на стуле и руки мои были прижаты к широким подлокотникам толстыми, кожаными полосами, но неприятным ощущениям было на это плевать. Пошевелить руками не получалось, попытка пошевелить ногами так же успехом не увенчалась, но увидеть как обстоят дела с ними, не было никакой возможности, мешала перехватывающая шею лента, прижимавшая меня к высокой спинке.

Ни пошевелиться, ни повернуть голову, я даже вздохнуть толком не могла, грудь так же что-то перетягивало, заставляя вжиматься в прохладное дерево. А у двери, которую я плохо видела в неясном свете, но все же могла различить, стоял измененный.

Лысая голова, зашитые глаза и отрезанные уши, от одного его вида я готова была биться в истерике.

Тонкое длинное тело, значительно возвышалось над дверным косяком, голова почти касалась потолка, тощие руки с веткообразными пальцами заканчивались когтями.

Измененный выглядел отталкивающе и жалко, в общем-то, не так уж и угрожающе, но волосы на голове начинали шевелиться от одного на него взгляда.

Хотелось закричать, но я не кричала.

Я не знала, что будет, стоит мне начать шуметь. Измененному зашили глаза, что помешает этому психу зашить мне рот?

Потрепыхавшись немного, убедилась, что выбраться не получится, а тело меня почти не слушается. Самостоятельно освободиться я не могла.

И вот тут возникает вопрос: зачем я открыла дверь? Зачем открыла эту чертову дверь, этому чертову Танису?

Конечно, тут можно придумать кучу оправданий себя несчастной, но чем они могут помочь мне сейчас?

Измененный зашевелился, медленно согнулся и открыл дверь, царапая когтями латунную ручку.

В помещение вошли, загорелся яркий свет, больно резанув по глазам. Я зажмурилась, попыталась проморгаться, разгоняя плавающую перед глазами белую муть.

– Вижу, ты очнулась, – Танис как всегда был исключительно дружелюбен и улыбчив, – это очень хорошо.

– Почему? – прохрипела я, смаргивая слезы с ресниц. Зрение прояснилось, позволяя во всех деталях разглядеть небольшую комнату, неуютную, но чистую каменную коробку, больше похожую на подвал.

Мой стул стоял по центру, под самым светильником, а сбоку, насколько можно было скосить глаза, виднелся длинный стол, на котором лежали жуткого вида инструменты.