Друг моего мужа - Айрин Лакс (2020)

— Правда в том, что я люблю тебя. Несмотря ни на что. Я люблю тебя и был готов на всё, чтобы ты была со мной, моей, — отрывисто, хриплым голосом произнёс Стас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Был готов на всё? Даже на обман? — всхлипнула я. — Я запуталась, а ты всё это время подпитывал ложные воспоминания, изображал из себя моего настоящего мужа.

Я обхватила себя руками.

— Я же знала, знала где-то глубоко внутри, что ты — не такой, каким был со мной всё это время!

— Я изменился. Был готов меняться и делал это. Ради тебя.

Я вытерла слёзы.

— На что ты рассчитывал? Ведь правда рано или поздно выползла бы наружу? И Сергей бы вернулся…

Стас расхохотался.

— Оттуда иногда не возвращаются! Серого объявили без вести пропавшим! Да и память не всегда возвращается на место. Я надеялся именно на это. А ещё ты неосознанно, но огораживала себя от всего, что могло бы пролить свет на правду. Подсознательно избегала острых углов и тёмных пятен.

Стас был прав.

Я чувствовала его правоту душой, которая сейчас странно и болезненно ныла. Потому что правда означает разрыв с моим лже-мужем, а он стал дорог мне.

Я не знаю, морок ли это ложных воспоминаний или нечто иное. Но мне становится физически больно от мысли о том, что придётся расстаться с ним.

44. Ирина

Сергей привлекает меня к себе, целуя в макушку, выдыхая мне в волосы горячим дыханием.

— Стас, тебе пора уйти.

— Не хочу. Я был рядом с ней весь этот год и оберегал от малейшей тени. А куда делся ты? Сбежал? Сбежал, как трус?! — взрывается Стас, становясь невыносимо опасным.

— Можешь считать, как угодно. Но мне было нелегко отойти в сторону на время. Сейчас я больше не хочу оставаться в стороне. Ира — моя жена. Я — её настоящий муж.

— Подотрись своим свидетельством о заключении брака! Я говорю о чувствах, а не о чернильных штампах. Сейчас Ира любит меня! — торжествующе говорит Стас. — Меня, а не тебя. Ты для неё сейчас даже не тень.

— Она помнит меня даже наощупь. А ты вообще стал просто никем, пока изображал меня.

Я слушаю мужскую перепалку, понимая, что обмен репликами — всего лишь предлог для начала потасовки.

Мне становится страшно. Мужчины — оба крупные и сильные, тренированные бойцы.

— Прекратите! — громко прошу я. — Прекратите! Сейчас я никого из вас не люблю!

— Врёшь, — усмехается Стас, сверля тёмными глазами. — Врёшь, Ира.

— Я должна пожить одна. Вдалеке от вас.

— Вдалеке не получится! — гаркает Стас. — Думаешь, я позволю тебе жить одной? Когда ты и шагу не можешь одна ступить! Когда твой побег в город едва не окончился тем, что тебя хотели выебать, как подстилку!

Я отшатываюсь от грубоватой резкости его слов. Он опять чертовски прав.

Стас сейчас говорит обидно и грязно, словно долгое время фильтровал свои слова, направленные ко мне, тщательно очищая их от грязи. А сейчас с обречённым и злым облегчением становится собой.

Я знаю его, такого. Струна узнавания дрожит во мне звонко и громко.

Стас способен сорваться и быть злым, диким, жестоким. Подавляющим своей брутальностью и мужской харизмой.

Я дрожу от напряжения, между двумя мужчинами.

Всё так осложнилось. Я не знаю, что мне делать. Они оба по каким-то разным причинам связаны со мной. Совершенно по-разному, но крепко в обоих случаях.

— Я хочу побыть одна. Я знаю, что от моих родителей осталась квартира. Я знаю, что не любила там бывать. Но сейчас я хочу поехать туда и пожить. Одна.

Стас двигается в нашу сторону. Сергей напрягается и ловко передвигает меня на задний план. Я выглядываю из-за его руки.

— Пожалуйста, Стас.

Стас замирает, смеясь.

— Господи, наконец-то я не блядский Серёжа, а Стас! Знаешь, как это по нервам режет, когда я тебя трахаю, а ты стонешь его имя?