Тебе, с любовью… - Бриджид Кеммерер (2018)

– Так это ты тот парень, за которого собирается выйти замуж Марисоль?

Я закашливаюсь.

– Ммм… мы, это… не будем торопиться.

В ее глазах дрожит смешинка.

– Фрэнк говорит, ты прокатил его на машине, которую сам отреставрировал? Впечатляет. Я думала, искусство реставрации автомобилей осталось в прошлом.

– Не. Никуда оно не денется.

– Соседка сказала, что ты за полминуты разобрался, в чем проблема с машиной ее мужа. У тебя талант.

Я пожимаю плечами.

– Немного разбираюсь в этом деле.

К нам подходит медсестра и обращается к Кармен:

– Простите, что отвлекаю. Вы просили сообщить, когда придут результаты анализа.

– Иди. Не будем тебе мешать, – говорит Болвандес.

– Мне приятно, что ты зашел меня повидать. – Кармен еще раз целует его – в этот раз не столь страстно. – Рада была познакомиться с тобой, Деклан.

– Я тоже.

И вот мы уже спускаемся вниз на лифте. Идем к машине. Выезжаем на Дженнифер-роуд.

– Мы прошли через все это только ради поцелуя? – спрашиваю я.

Болвандес пожимает плечами.

– Нам разве было чем заняться?

Ну да! Покосить траву на кладбище. Но, разумеется, вслух я этого не говорю.

– Мы больше времени провели с той причудливой беременной в лифте, – кошусь я на него.

– Может, однажды и ты будешь любить женщину так, что даже один поцелуй будет стоить множества усилий.

Я теряюсь. Заливаюсь краской и не знаю, хмуриться или нет. Ожидаю, что Болвандес велит возвращаться на кладбище, но он молчит. Я не знаю, куда дальше ехать, но не готов вернуться на кладбище, в особенности если Джульетта еще не ушла домой.

Когда я останавливаюсь на светофоре, Болвандес спрашивает:

– Есть хочешь?

– Нет.

– Уверен? Я угощаю.

– С чего это? – смотрю я на него. – Ты мне весь мозг выносишь, если я хоть на секунду отвлекаюсь от работы, чтобы взглянуть на мобильный, а тут хочешь остановиться перекусить?

Болвандес снова пожимает плечами. Мы продолжаем путь.

– Кто эта девушка? – через какое-то время спрашивает он.

– Какая?

– Та, за которой ты наблюдал.

У меня сжимается сердце.

– Знакомая из школы.

– Она раньше часто приходила. А теперь я ее почти не вижу.

Ох, Джульетта, Джульетта!

Я мысленно вижу ее первое письмо – слова, наполненные такой болью, что вызвали у меня желание написать ответ.

«Перед глазами стоит лицо девочки. Ее настоящее рушится, и она это понимает. Ее матери больше нет, и она это понимает. Я вижу на этом снимке агонию. И каждый раз, глядя на него, я думаю: „Я знаю, что она чувствует“».

Причинил ли я ей еще большую боль?

– У нее умерла мама. – Горло сковывает, и слова звучат глухо.

– Печально.

Перед глазами все слегка размывается, затуманивается. Хорошо, что я не на скоростном шоссе.

– Она погибла в аварии, виновник которой сбежал с места происшествия. В ту самую ночь, когда я напился и разбил пикап отца.

– Ты к этому причастен? – тихо спрашивает Болвандес.

Похоже, он пришел к тому же заключению, к которому пришли и все мы. Грудь так сдавливает, что невозможно говорить. Я врубаю поворотник, заезжаю на стоянку перед торговым центром и ставлю машину на ручник. Не смотрю на Болвандеса – не могу. Прижимаю руки к животу, словно это хотя бы немного уймет боль.

– Не знаю.

– Но переживаешь, что можешь быть к этому причастен?

– Я не знаю. Не могу разобраться. Не могу ничего понять.

Болвандес некоторое время молчит, и я слушаю свое собственное дыхание, пытаясь сохранять его ровным.

– Знаешь, тебе ведь не обязательно разбираться со всем этим в одиночку, – тихо замечает Болвандес.

– Рассказывать слишком долго. Все слишком запуталось и усложнилось.

– В моей семье доктор – жена, но я тоже не дурак, Мерф. Рискни.