Герои сегодняшнего дня - Пасацкий Александр

Распахнув дверь, я спрыгнул на землю, вытаскивая свой пистолет. Пальнул, целясь чуть выше их голов, патрульные бросились под защиту своей "козлика". Орала рация, где-то далеко мычали коровы. Вероника выскочила, легла на капот, и выставила пистолет. Бах, бах, бах! "Уазик" осел на двух пробитых колесах, патрульные огрызнулись несколькими неприцельными выстрелами.

Держась за фурой, я на полусогнутых ногах присоединился к своим. Сердце ухнуло куда-то вниз — сидя на переднем сиденье, Игорь стонал, прижимая ладони к окровавленной груди.

— Быстро, залезай! — рявкнула Ника. — Мотаем отсюда!

Ругаясь, я полез назад через кресло водителя. Выпустив остатки патронов, девушка нырнула внутрь, заняла место за рулем. Когда мы проезжали мимо "уазика", я успел увидеть, как здоровяк лежит без движения, а его напарница что-то говорил в рацию.

— Игорек! Игорь! Куда попало, где болит?

— Три пули… — простонал мой напарник. — Одна навылет…

— Сейчас отвезем тебя в больницу, — Ника вырулила на трассу, и втопила педаль в пол.

— Нельзя в больницу, — я оглянулся. — Давай на дачу.

— Да сейчас весь район оцепят, какая, к хренам, дача?

— Давай на дачу! — я добавил в голос металла. — Или вылезай, я сам поведу.

Ругнувшись, Ника нехотя подчинилась.

— Братцы… — Игорь говорил через силу. — Знайте, что я никогда не был так счастлив, как рядом с вами…

— Заткнись, — угрюмо посоветовала Вероника. — Если будешь говорить так, как будто сейчас умрешь, то я сама тебя добью.

"Мустанг" срезал, проехав через заброшенные ангары, куда раньше свозили зерно. От волнения Ника заехала в тупик, и отчаянно сдала назад, чуть не лишившись заднего бампера. На выезде к нам присоединился белоснежный "Мерседес", и тоже прибавил, держась на хвосте. Я сжал зубы, и полез за аптечкой. Игорь затих, глядя перед собой в одну точку. Я осторожно пощупал его пульс, и почувствовал, как у меня неприятно заныло в животе.

— Вероника.

— Давай не сейчас, а? — она уже подъезжала к даче. — Потом будешь диагнозы ставить.

— Вероника.

— Да что? — девушка затормозила, и обернулась. — Твою мать…

К тому времени, как подошли Тощий и Усатый, все было кончено.

*************

Район гудел, как переполненный улей. Со стороны поселка слышались сирены, распоряжения по громкоговорителю, полицейские машины носились по трассе, как заведенные. Далеко-далеко в ночном небе появился вертолет, и полетел куда-то, освещая все на земле прожекторами. И лишь у нас была гробовая тишина.

Да, именно. Гробовая. Точнее не скажешь.

Отвернув крышку на горловине канистры, я еще раз хорошенько облил бензином "Мустанг", стоящий на открытой полянке. Трава вокруг была вырвана, деревья находились далеко, так что лесного пожара можно было не опасаться. Вероника смотрела в сторону, кулаки ее были крепко сжаты. Она плакала, но плакала беззвучно, не позволяя даже мне увидеть свои эмоции.

Горящая тряпка приземлилась на капот, огонь пополз дальше, и машину с трупом на переднем сиденье объяло пылающим факелом. Я отбросил канистру к двум пустым, тихо подошел, и обнял Нику за плечи. Она спрятала лицо у меня на груди.

— Прощай, Игорек.

— Прощай.

С высоты холма за нами наблюдал Тощий, скрестивший руки на груди, и Усатый, со скучающим видом крутивший в руках напильник. Огонь пробрался внутрь салона, перекинулся на крышу, багажник. Так странно было видеть в горящей машине человека, который сидит на своем месте, и, казалось бы, абсолютно равнодушно реагирует на все происходящее.

Я потянул Нику за рукав.

— Надо идти.

— Да, надо.

Молча мы пошли сквозь лес. Впервые мы не разговаривали, не шутили, не делились своими планами, не высматривали жертву очередной аферы.

Мы просто шли, ощущая, как у нас появилась общая боль.

.

Глава восемнадцатая: Портал