Больше, чем друг - Екатерина Орлова (2020)

Утром я проснулась сама. Мое окно было прикрыто, но не заперто. Постельное белье промокло от одежды Адама, но пахло им, из-за чего мне даже не хотелось отправлять простыни в стирку. Я лежала и смотрела в потолок, думая об этой ночи.

Меня, конечно, порадовало то, что Адам наконец пришел ко мне, пусть и не сразу. Но это была его своеобразная забота обо мне. Что ж, мне приходилось довольствоваться тем, что он мне давал. Но все же меня не покидала мысль о том, что же помогло ему справиться со стрессом в самый тяжелый момент его жизни.

И потом мои мысли заполнил наш первый поцелуй. Такой томительный и нежный. Полный заботы и любви. Сердце тут же сжалось, как только я вспомнила о том, что это было не желание ко мне, а «порыв», как он его назвал. От этого становилось больно. Понимать, что ты просто попалась под руку. То есть, если бы Рита жила так близко, он поцеловал бы ее и сделал с ней гораздо больше.

Я тяжело вздохнула. Что ж, пришло мне время наконец смириться с тем, что Рита была его любимой. Девушкой, к которой он шел в первую очередь. Той, кто, полагаю, утешала его, когда отец предал его маму.

С того дня все стало как прежде. Адам снова общался со мной и стал тем лучшим другом, которого я потеряла. И, несмотря на то, что я часто с тоской смотрела на его губы, вспоминая наш поцелуй, все же радовалась хотя бы уже той ничтожно малой части его жизни, которую он отдавал мне. Мне было до странного больно видеть его с Ритой. Почему-то после той ночи в моей комнате мне казалось, что он должен был хоть немного смущаться, когда я видела их поцелуи и объятия. Но Адам как будто стер из своей памяти наш момент близости. И это ранило, наверное, сильнее всего.

Я еще лишь раз встретилась с Ником перед тем, как он уехал в колледж. У нас с ним так и не дошло ни до чего серьезного. Возможно, он не настаивал с достаточным упорством. А, может быть, я даже не допускала мысли о серьезном шаге в наших отношениях, потому что, даже целуя его, я теперь чувствовала вкус губ Адама.

Жизнь вошла в привычное русло, за исключением пары пустяков. Долорес все больше сходила с ума от желания проститься с девственностью в ночь выпускного. Она извела меня разговорами о своем большом плане, в который были включены она, Дрю – да-да, она нашла себе жертву – и гостиничный номер.

– Ты уже придумала, с кем хочешь сделать это? – спросила подруга. На последнем слове ее глаза забавно округлились, и я рассмеялась.

– Нет, – ответила я сквозь смех.

– Ты что? Осталась всего неделя! – выкрикнула Долли.

Я пожала плечами, глядя на Адама, который бегал по полю с мячом.

– Эй, ты, монашка, – позвала меня Долли, толкнув плечом. – Я к тебе обращаюсь, непорочная моя.

Я улыбнулась, забрасывая в рот кусочек картошки-фри.

– Блин, ты серьезно, – медленно произнесла Долли через пару минут молчания. – Правда решила оставить все как есть?

– Ага, – коротко ответила я, не сводя взгляда с Адама.

Долорес посмотрела на меня, потом перевела взгляд на поле.

– Ну конечно, – прошептала подруга. – Черт, как же я раньше не догадалась?

– О чем? – спросила я.

– Ты же по уши влюблена в нашего квотербека.

Я резко повернулась лицом к подруге и скривилась от того, как широко она улыбалась.

– Господи, вы только посмотрите на нее, – сказала она, растягивая слова. – А я все голову ломаю: что же тебя сдерживает? А это не «что», а «кто». Да, Триш?

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Даже для меня самой эти слова прозвучали неубедительно.

– Ага, продолжай отнекиваться и я обязательно поверю. В следующем тысячелетии. – Она повернулась лицом к полю. – А знаешь, подруга, кажется, он к тебе тоже неравнодушен. Эх, вам давно пора стать парой, – сказала она со вздохом и, поставив локоть на колено, облокотилась подбородком о ладонь.

– Это вряд ли, – печальнее, чем хотела, отозвалась я.

– Время покажет, Триш, – сказала Долли.