Случайные гости - Дарья Кузнецова (2016)

Все оказалось до смешного просто. В самом деле, могла бы сообразить, еще первый раз столкнувшись с местным аналогом Инферно! Для местных жителей симбионты – это фактически пресловутый рабочий терминал. Да, разумный, поэтому относятся к нему бережнее, но не воспринимают как отдельный разум, делящий с ними одно тело на двоих. Просто часть себя, молчаливая и в большинстве случаев пассивная. Мазурам неинтересно влиять на окружающий мир, они предпочитают наблюдать за естественным ходом вещей, и подобное отношение полностью их устраивает.

Люди всегда остаются людьми, и, что бы там ни говорил Сургут в самом начале про разные пути, человеческий разум неизменно подстраивает окружающий мир под себя и свои нужды, на какой планете и в каких условиях он ни развивается. Да, воздействие может быть разрушительным или щадящим, но… другой разум – это мазуры. Действительно – другой. А люди – те же, разве что полосатые немного.

А если это так, все на самом деле очень просто, надо лишь немного разобраться с новой техникой. И я решительно скомандовала симбионту: «Соединяй!» Он попытался высказать сомнения и беспокойство, но в итоге сдался под давлением несокрушимого аргумента: «Есть идеи получше?»

Несколько мгновений молчания – и меня накрыли страх и боль. Откуда-то снаружи, извне, они прокатились по нервам, отдались в затылке болезненным уколом и схлынули, оставив ощущение гулкой тяжести в голове и легкую ломоту в теле. Я запоздало сообразила, что ощущения были не мои, что это симбионт передал чувства петы. И потом еще озадаченно и участливо поинтересовался, что это со мной случилось.

Если бы он минуту назад не объяснил, что в передаваемую информацию они не вдумываются, действуют механически – решила бы, что мазур издевается.

Как найти подход к чуждому разумному существу, которому невесть с чего больно и страшно? Я попыталась абстрагироваться от эмоций и понять, что вообще может происходить, и прикинуть: а что у этого существа может болеть? Причина может находиться либо снаружи (например, ударилось оно больно), либо внутри (скушало что-то не то), и страх как раз свидетельствовал в пользу первой версии. Обо что-то удариться, просто лежа на воде, пета вряд ли могла, как вряд ли я могла случайно прищемить ее или оцарапать. Тогда что?

Хорошо, что я читала много развлекательной литературы, в том числе – старой, тех же самых толкиенистов, например. И в следующий раз я смогу точно ответить на вопрос: «Да какая польза от этой ерунды?!» Потому что благодаря этим книгам я знала о лошадях чуть больше смутных представлений о внешнем виде животного, сейчас сохранившегося в отдельных уголках Земли в очень небольшом количестве, плюс вспомнила сведения из древней истории. Да и не только о лошадях, о поведении животных в целом; я все-таки не биолог и никогда такими вопросами целенаправленно не интересовалась. У меня даже домашнего любимца никогда не было, и это не слишком-то расстраивало.

В общем, именно почерпнутые из этих старых книг сведения подсказали ключик к разгадке. Ведь если животное появилось на этой планете само и вписано в местную экосистему, значит, у него в здешней природе должны быть естественные враги. И сейчас оно реагировало точно так, как должно было реагировать на нападение – страхом и болью от первого удара.

Выражаясь словами тех самых старых книг, «моя лошадь понесла», и теперь требовалось как-то ее успокоить и объяснить, что угрозы нет. Только для этого нужно сначала удостовериться, что угрозы действительно нет. И это как раз самое сложное: я даже примерно не представляла, что за враги у этого существа!