Случайные гости - Дарья Кузнецова (2016)

Цилиндр в углу оказался местной мусоркой, льдистые призмы – терминалами связи с местным единым информационным пространством, куб посередине – устройством для доставки. Правда, последними двумя ценными приборами мы (если верить аборигену) пользоваться не могли. Кажется, для этого нужна была та черная субстанция, про которую «долго было рассказывать»; во всяком случае, реагировали приборы на прикосновение, а прикасался к ним Сур только через нее. Видимо, команды местная техника понимала в той же невербальной форме, в которой общались между собой патрульные.

Дальше мы покинули комнату через открывшуюся в боковой стене арку, за которой обнаружился совершенно нормального вида коридор, откуда точно такие же арки вели в отдельные комнаты, расположенные по внешнему радиусу изгибающегося вокруг лифтовой шахты прохода.

Жилые комнаты имели ту же форму, что и общая, только были несколько меньше. В каждой возле входа имелся небольшой отгороженный закрытый закуток, сильнее всего заинтересовавший наш экипаж. Большая прямоугольная кровать выглядела почти привычно, да и ниши в стенах с полками для вещей, закрытые все той же мутной пеленой, тоже мало отличались от обычных шкафов. А вот в закутке имелись два странных образования: один угол занимала субстанция, внешне похожая на мыльную пену, другой – оплывший цилиндр около метра высотой, покрытый коротким и на вид мягким буро-зеленым ворсом. Собственно, больше ничего в комнате не было.

– Это уборная, – пояснил Сур, входя внутрь. Мы сгрудились на пороге, с интересом наблюдая за ним. – Вот это – чтобы очищать кожу. – С этими словами он демонстративно сунул руку в белую пену. – Лицо, волосы, чистить зубы – все здесь, а для последнего нужно просто открыть рот. Задохнуться или проглотить не бойтесь, они пропускают воздух и очень крепко держатся друг за друга. Для того чтобы разделить колонию, нужно использовать специальные устройства, – продолжил пояснения наш контактер и попытался зачерпнуть немного пены; пузырьки проскальзывали между пальцами.

Я не выдержала, подошла ближе и тоже сунула руку в белую массу. На ощупь в самом деле походило на тугую плотную пену, и мелкие шарики упрямо липли друг к другу.

– «Держатся» – это вы сейчас в прямом смысле сказали? – неуверенно подала голос тетя. – То есть они живые?

– Да, мелкие простейшие, – спокойно кивнул мужчина.

А я, испуганно взвизгнув, выдернула руку из белой массы и отскочила. Братец радостно заржал, за что удостоился от меня обиженного взгляда.

Зечики бы их побрали! Предупреждать же надо…

– Дайте угадаю, а вот это – сортир? – насмешливо поинтересовался штурман. – В смысле туалет. Ну, для других естественных потребностей?

– Да, именно.

– И что, оно тоже живое? – вытаращилась я на Сура.

– Да, конечно; это губка.

– Ой ма-амочки, – прошептала я, шокированно глядя на зеленый цилиндр и медленно отступая к двери спиной вперед. – А если оно укусит? Отгрызет что-нибудь ценное? Вот так сядешь, задумаешься, а оно…

– Ам! – рявкнул над ухом Василич, до которого я допятилась, ткнув меня растопыренными пальцами под ребра.

Я от неожиданности снова взвизгнула и шарахнулась уже в другую сторону. Правда, к счастью, ни в губку, ни в колонию простейших не попала, а врезалась в Сура, который машинально поймал меня за плечи.

– Злые вы, – проворчала я обиженно и смущенно, под бодрый хохот штурмана и младшего брата отстраняясь от аборигена. – Уйду я от вас! – пригрозила ворчливо, разглядев, что даже дядя с тетей не сдерживают веселые улыбки.

– Аленушка, ну мы же любя, – весело сообщил Василич. – Ты же нас сама убеждала, что техника живая; а тут вроде действительно живая техника, а ты от нее шарахаешься.

– Вот потому и шарахаюсь, – поморщилась я, нервно поправляя одежду. – От техники понятно чего ждать! А это… вдруг оно ядовитое?!

– Не волнуйся, они совершенно безопасны, – мягко проговорил Сур.