Шаг в бездну - Константин Муравьев (2015)

Видимо, что-то изменилось в моем поведении, окружающем фоне, или он просто сквозь ветви заметил мои телодвижения снаружи, но гоблин испуганно вскрикнул, бросил лук со стрелами наземь и, развернувшись, хотел сбежать в лес. Но в этот момент раздался мой единственный за этот бой выстрел, попавший гоблину в голову и разворотивший всю ее переднюю часть.

На этом бой, по сути, и прекратился, гоблины в испуге сорвались со своих мест, крича что-то наподобие «миар», и стали убегать в лес.

Но тут как раз и произошло второе событие, которое заставило меня поверить в магию, которая существовала в этом мире, еще больше.

Именно сейчас мне продемонстрировали ее наглядное применение, да еще и в боевом исполнении.

До этого момента я как-то не обращал внимания на связанных женщин и детей, которых вели гоблины. А зря. К концу нашего боя многие из них уже сумели освободиться.

И вот сейчас одна из гоблинш стояла около приснопамятной телеги, сжимая в руках короткий корявый посох с черепом какого-то животного на вершине, похожего на крупную мышь. При этом она, что-то подвывая, направила его на убегающих в лес своих, видимо, не очень любимых сородичей.

Услышав это необычное заунывное пение, гоблины перепугались еще больше и припустили к лесу, так что их коротковатые ноги превратились в сверкающие пятками круги. Я даже не знал, что можно так быстро бегать, вернее убегать. Но гоблинам это не помогло.

Пение резко оборвалось, и в этот момент раздался довольно громкий хруст, будто рвется какая-то плотная ткань. А затем из навершия посоха в гоблинов вылетела сияющая ветвистая красно-бурая молния, которая впилась в спину каждого из убегающих. А в следующую секунду гоблины исчезли вместе с яркой вспышкой и оглушительным грохотом. Когда я смог проморгаться и восстановить зрение, то на поляне, на месте, где я последний раз видел гоблинов, оседал только темный маслянистый пепел.

«Вот это бабахнуло так бабахнуло», — подумал я и только потом смог оценить масштаб увиденного действа.

«Так это из той деревяшки такая молния вылетела», — приглядываясь к так и стоящей у телеги молодой гоблинше, которая, придерживаясь за ее стенку и пошатываясь, старалась не упасть и, похоже, не потерять сознание.

«А не прошло ей даром метание стрел Зевса», — выбираясь из своего убежища, оценил я состояние юной шаманки (у простых народов ведь не маги, насколько я помню, хотя черт его знает, никогда особо этим не интересовался).

Осторожно проходя мимо уже освободившихся пленников, которые при моем приближении только с опаской смотрели в мою сторону, но при этом не старались никуда сбежать, я приблизился к телеге.

Тихо ступая, чтобы не потревожить девушку и не спугнуть или спровоцировать ее на новое применение своих магических умений, хотя ей, по-моему, сейчас было не до этого. Но кто их этих загадочных девушек иной расы и из иного мира или измерения знает, я и своих соотечественниц не всегда понять мог, что уж сейчас говорить.

Подойдя ближе, я понял, что опасения мои напрасны, никто на меня напасть не сможет, просто физически. Девушка гоблин, даже вернее девочка, так мне показалось, глядя на нее, еле держалась на ногах. Казалось, в сознании она держится лишь на собственном упрямстве.

Однако при моем приближении она постаралась принять гордый и независимый вид, сделать страшно серьезное лицо и строгим голосом произнести какую-то, видимо, жаркую и пламенную речь.

Только вот, к сожалению, я совершенно ничего не понял из произнесенного ею, и поэтому она на меня не произвела совершенно никакого впечатления.

Видя, что я совершенно игнорирую ее попытки что-то втолковать мне. Она сначала, видимо, постаралась объяснить мне суть своей просьбы или обращения, но видя мое полное равнодушие, она беспомощно оглянулась в сторону своих соплеменников, столпившихся на поляне и теперь с ожиданием и напряжением смотрящих на нас.