Протяни мне руку - София Максимова (2020)

Дима открыл окровавленной рукой пластиковую дверцу, достал вожделенную, немного смятую пачку и вытащил сигарету, рассыпав добрую половину содержимого на пол. Он зажал её пересохшими губами и стал вдыхать горьковатый аромат табака, который в этот момент на фоне запаха бензина и крови казался опьяняющим, невероятно упоительным и желанным. «Наверное, так пахнет свобода», – усмехнулся про себя Бес. Через пару мгновений Андрей поднес зажигалку, и Дима, чуть подавшись вперед, прикурил.

– Оставь и мне затянуться, – спустя минуту попросил друг и перехватил протянутый ему покрасневший окурок. – Прорвемся, брат, вот увидишь. Не представляю, как Арчаков мог вляпаться в такое дерьмо.

– Что-то мне кажется, что сейчас по уши в дерьме именно мы, а не Арчаков, – хмыкнул Бессонов. – Может нас уже встречают где-то впереди. Если они знали про планируемый угон и пасли нас, вполне могли где-то ещё устроить засаду.

– А ты, я смотрю, пессимист, – улыбнулся Андрей.

– Пессимист – это оптимист с богатым жизненным опытом, – невесело пошутил Дима.

– Поверь, Арчаков встрял ещё больше, чем мы. Конечно, Илье не придется уносить свою задницу, ломясь ночью через кусты и бездорожье, словно лось к водопою, но и ему теперь не сладко. Нужно будет вернуть всё полученное бабло, к тому же все собаки теперь на хвосте именно у него… Мы что? Так пешки-исполнители… И ему нужно будет как-то убедить заказчика, что он не выдаст его и будет в любой ситуации держать язык за зубами. Старьёвщик просто так это всё не оставит.

Повисло молчание.

Бес уже потерял счет времени, а они всё неслись, не сбавляя скорости. Иногда ему казалось, будто он проваливается куда-то, в беспамятство, но удары о дребезжащее стекло, к которому он то и дело припадал отяжелевшей головой, приводили мужчину в чувства.

Когда они, наконец, благополучно въехали в свой город, и Дима мутными глазами разглядел знакомые пейзажи, над горизонтом поднялось рассветное солнце. Андрей привез Беса прямо к порогу клиники, куда буквально через двадцать минут приехал и заспанный Войский. Передав друга в руки опытного хирурга, Смолкин уселся в машину и отбыл по своим делам. Мужчине ещё предстояло избавиться от залитого кровью, простреленного автомобиля и встретиться с Арчаковым для серьезного разговора.

Женя всю ночь так и не сомкнула глаз, прислушиваясь к каждому шороху. Чувствуя нервное напряжение хозяйки, Муха периодически приходила в спальню к Диме, где теперь обосновалась девушка, и подставляла под ее ладони свою лохматую голову, как бы предлагая себя погладить, потому что знала – это средство лучше любых успокоительных.

Под утро совсем больная от переживаний и бессонной ночи Женя, несмотря на семь выпитых накануне чашек крепкого кофе, всё же задремала на диване в гостиной, когда через беспокойную дрему услышала звук подъехавшей машины.

Как была – босая, в пижаме и со спутанными волосами, девушка выбежала во двор, чтобы увидеть, как знакомый ей хирург вводит Диму, придерживая его за одну руку. Бессонов был бледным, с обескровленными губами, в чужой наброшенной на плечи рубашке, из-под которой выглядывали бинты.

– Что случилось? Нужна моя помощь? – проговорила Женя, подбежав ближе.

– Давайте, зайдем в дом, – ответил Войский, и их процессия медленно, подстраиваясь под неустойчивый шаг Бессонова, двинулась к двери.

Кое-как зайдя внутрь и устроив Диму прямо в гостиной на разложенном диване, доктор повернулся к Жене и сказал:

– У Беса два огнестрельных ранения – левая рука, я вытащил пулю, кость не задета и левый бок, царапина, он его даже не почувствовал, пока я не стал проводить осмотр. Большая кровопотеря. Отсюда слабость и бледный вид. Но опасности нет, не волнуйтесь. Первое время будете давать ему обезболивающее и антибиотики, на перевязки буду приезжать сам.