Роза и крест - Элеонора Пахомова (2018)

— Нужно ехать, — решил Мирослав и нажал на педаль газа. Машина мягко двинулась вдоль дворов. Уже выехав на Ленинградку, куда их привели указания Фриды, Мирослав выжал сто двадцать километров в час, и они покатили в сторону области.

Погодина потряхивало от нетерпения. Неужели разгадка убийств совсем близко? Что за человек этот Давид — буйнопомешанный или носитель неких сакральных знаний? Что стоит за его финансовым положением и социальным статусом? По словам Фриды, его размах действительно очень велик. Куда может привести ниточка, тянущаяся от него, если без лишнего шума, аккуратно проследить ее путь? Маг… Что там писал Кроули про Мага? Кажется, так: «Эта карта изображает Мудрость, Волю, Слово, Логос, посредством которого были сотворены миры. (См. Евангелие от Иоанна, гл. 1.) Она представляет принцип Воли. Коротко говоря, это Сын — действенное проявление идеи Отца. Это мужское соответствие Верховной Жрицы…». Ключевая фигура и главное действующее лицо. Что еще? «Вполне логично также, что, будучи Словом, он есть закон причины, необходимости и случайности: это тайный смысл Слова, сущность Слова и условие его произнесения. Поэтому, а особенно благодаря своей двойственности, он представляет и истину, и ложность, и мудрость, и глупость. Неожиданный, он расстраивает любую устоявшуюся идею и поэтому выглядит ловким хитрецом. Творец, он лишен совести. Если не может достичь своих целей честным путем, он прибегает к одурачиванию… Его невозможно понять, потому что он — Бессознательная Воля…» Но что он задумал? Если убийства происходят параллельно с написанием картин, значит ли это, что он пытается наделить полотна определенной силой, чтобы использовать их для какого-то особого ритуала? Дьявола он, что ли, собрался вызывать в центре Москвы в самом деле?

Когда МКАД осталась далеко позади, Фрида распорядилась съехать на проселочную дорогу. Заграничный спорткар с низкой подвеской то и дело напарывался буржуйским брюхом на российские колдобины. «Ну и местечко… Здесь бесчинствуй сколько угодно, все равно никто не услышит, хочешь — оргии устраивай, хочешь — мессы», — подумал Мирослав, лавируя по ухабам вдоль высоких ветвистых деревьев, растущих у дороги. Пока они двигались по главному шоссе, то там, ту тут мелькали недостроенные коттеджные поселки и разномастные дома, но район, кажется, только-только начали осваивать застройщики. Готовых строений, в которых могла угадываться жизнь, почти не встречалось. Дорога, на которую указала Фрида, казалось, и вовсе вела в никуда.

— Вы уверены, что мы едем правильно? — уточнил он.

— Да, я точно помню эту дорогу. Наверное, Давид специально построил дом в безлюдном месте. Думаю, его вряд ли прельщает добрососедский образ жизни.

— Как долго еще ехать? — спросил Мирослав.

— Почти приехали.

Машина наконец вынырнула на пролесок. Перед ними, окруженный густой растительностью, высился заброшенный долгострой. Трехэтажное здание из серых плит с зияющими дырами оконных и дверных проемов, поросшее травой, исписанное краской для граффити. Мирослав остановил машину и вышел. Фрида последовала за ним. Она сделала несколько шагов вперед и замерла в нерешительности. Мирослав в недоумении смотрел то на необитаемое здание, то на затылок Фриды, недвижимо стоявшей впереди.

— Наверное, вы спутали поворот, — предположил он после нескольких секунд общего молчания. — Давайте вернемся на дорогу и поищем нужный.

— Нет… — Фрида замотала головой. — Нет. Этого не может быть!

И она бросилась к долгострою. Мирослав отреагировал не сразу.

— Подождите, Иштар. Куда вы?

Он побежал за ней, но она уже скрылась в глубине строения. Мирослав тоже нырнул под грубую каменную арку. Под ногами валялись острые обломки плит и доски, где-то поблескивали осколки стеклянных бутылок. Ступать было неудобно, под подошвами хрустел и потрескивал сор. Время близилось к шести вечера, сумерки сгущались. Мирослав достал из кармана IPhone и включил опцию фонарика.