Ты меня заворожил - Мэри Кларк (2015)

– И, как обычно, бокал шардонне, – добавил он, записывая в блокнотик ее заказ.

«Делаешь что-нибудь несколько дней подряд, и оно уже становится обычным», – мелькнула у нее саркастичная мысль.

Почти сразу же на столик перед ней поставили шардонне. Женщина взяла бокал и отпила вина, обводя взглядом бар.

Все обедающие были одеты неформально, но, тем не менее, было видно: это дизайнерская одежда. Отель «Брейкерс» был дорогим, здесь селились состоятельные люди. Шла Пасхальная неделя, и школы по всей стране не работали. За завтраком Клэр видела в зале семьи с детьми, обычно в сопровождении нянь, которые умело отвлекали неугомонных малышей, чтобы родители могли спокойно наслаждаться роскошными блюдами.

Публика, собиравшаяся в баре в обед, почти полностью состояла из взрослых. Гуляя по окрестностям, Клэр отметила, что молодые семьи предпочитали кафе у бассейна, где выбор блюд был более обширным.

«Каково это – ездить сюда на каникулы каждый год, с самого детства?» – задумалась Клэр. Потом она попыталась прогнать воспоминания о том, как каждый вечер засыпала в полупустом театре, где ее мать работала билетершей. Конечно, это было до того, как на их жизненном пути встретился Роберт Пауэлл, но к тому времени детство Клэр почти миновало.

Пока эти мысли теснились у нее в голове, две четы, все еще в дорожной одежде, заняли столик рядом с нею. Клэр слышала, как одна из женщин с довольным вздохом произнесла:

– Как славно вернуться!

«Я буду притворяться, что тоже вернулась, – подумала Клэр. – Я буду делать вид, что каждый год занимаю один и тот же номер окнами на океан и предвкушаю долгие прогулки по морскому берегу перед завтраком».

Официант принес тарелку с супом из моллюсков.

– Очень горячий, как вы любите, мисс Боннер, – пояснил он.

В первый же день она попросила подать суп очень горячим, а крабов принести на второе. Официант и это требование занес в память.

Первый глоток супа едва не сжег ей нёбо, и она помешала остальную жидкость в миске, представлявшей собой выдолбленный каравай хлеба, – так быстрее остынет. Потом снова взяла бокал и сделала большой глоток шардонне. Вино оказалось терпким и сухим, как и ожидала Клэр. Таков же был его вкус последние несколько дней.

Ветер снаружи усилился, теперь он превращал разбивающиеся о камень волны в облака брызг, рушащихся вниз дождем.

Клэр поняла, что сама ощущает себя подобной одной из этих волн – она пытается достичь берега, но полностью отдана во власть крепчающего ветра. И все же она по-прежнему могла выбирать. Она всегда могла сказать «нет». Она годами говорила «нет» возвращению в дом отчима. И страстно не желала соглашаться сейчас. Никто не может заставить ее прийти в студию Национального кабельного телевидения и принять участие в шоу, воспроизводящем вечеринку и последовавшую за нею ночь двадцатилетней давности, когда четыре лучшие подруги отмечали свой выпуск из колледжа.

Но если она примет участие в этом шоу, производственная компания заплатит ей пятьдесят тысяч долларов и еще двести пятьдесят тысяч долларов даст Роб.

Триста тысяч долларов. Это означает, что она сможет взять отпуск на своей работе в чикагской Службе помощи детям и семейным людям. Пневмония, которую она перенесла в январе, едва не убила ее, и Клэр все еще ощущала себя слабой и усталой. Она никогда не принимала деньги, которые предлагал ей Пауэлл. Ни единого цента. Она рвала его письма и отсылала их обратно отправителю. За то, что он сделал.

Они хотят назвать это шоу «Выпускной праздник». «Это была прекрасная вечеринка, – подумала Клэр, – чудесная вечеринка. А потом Элисон, Регина и Нина остались у нас на ночь. И в эту ночь была убита моя мать. Бетси Боннер Пауэлл, красивая, жизнерадостная, щедрая, веселая, всеми любимая Бетси. Я глубоко презирала ее, – думала Клэр. – Я адски ненавидела свою мать и терпеть не могла ее любимого муженька, пусть он и пытается до сих пор посылать мне деньги».