Ты меня заворожил - Мэри Кларк (2015)

– Твои бы слова – да богу в уши, – с чувством произнесла Лори и улыбнулась сыну. «Он так похож на Грега, – подумала она. – Не только внешне, но и выражением лица, когда задумывается о чем-нибудь».

Сын всегда расспрашивал ее о проектах, над которыми она работала. Этот проект Лори описала в самых общих терминах: «встреча четырех подруг, которые выросли вместе, но не виделись двадцать лет».

На это Тимми поинтересовался: «А почему они не виделись?»

«Потому, что жили в разных штатах», – честно ответила Лори.

Последние несколько месяцев были трудными. И не только из-за огромного количества дел по подготовке к передаче. 25 мая Тимми получил первое причастие, и Лори не могла сдержать слезы, хотя и прятала глаза за темными очками. «Грег должен был быть здесь. Грег должен был быть здесь, но он никогда не будет присутствовать ни на одном важном событии в жизни Тимми. Ни на конфирмации, ни на выпускном вечере, ни на свадьбе. Ни на одном из этих праздников». Эти мысли бились у нее в голове, повторяясь снова и снова, в то время как она отчаянно пыталась перестать плакать.

Лори осознала, что Тимми смотрит на нее и видит на ее лице боль и печаль.

– Мама, у тебя грустный вид, – встревоженно сказал он.

– Я не хотела. – Лори сглотнула застрявший в горле ком и улыбнулась. – С чего бы мне грустить? У меня есть ты и твой дедушка. Верно, папа?

Лео Фэрли понимал, какие эмоции испытывает его дочь. На него тоже часто накатывала глубокая тоска, когда он думал о тех временах, когда он и Эйлин были вместе. А потом смерть Грега от рук какого-то дьявола во плоти…

Лео оборвал эту мысль.

– А у меня есть вы двое, – искренне согласился он. – Не засиживайтесь сегодня допоздна. Помните, всем нам завтра рано вставать.

Утром Тимми и его друзья отбывали на две недели в лагерь.

Лео и Лори пытались одолеть подступающее беспокойство относительно того, что Синеглазый может как-то узнать, куда едет Тимми. Но оба понимали, что если мальчика изолировать от общения с друзьями и совместной деятельности, он вырастет нервным и запуганным. За пять лет, прошедших со дня убийства Грега, мать и дед старались, чтобы Тимми вел нормальную жизнь – и при этом был в безопасности.

Лео лично ездил осмотреть лагерь, беседовал со старшим воспитателем, и тот заверил его, что мальчики возраста Тимми находятся под постоянным присмотром и что в лагере есть охрана, которая заметит любого постороннего в мгновение ока.

Лео рассказал воспитателю о словах Тимми: «Синеглазый убил папу», – а потом повторил описание, которое пожилая свидетельница дала полиции. «Его лицо было закрыто шарфом, на голове – кепка. Он был среднего роста, плотный, но не толстый. За несколько секунд он пробежал квартал, хотя, мне кажется, был уже не молод. Но бегает очень быстро».

По какой-то причине в голове Лео, когда он произнес слова «очень быстро», возник образ того типа, который промчался мимо них на роликовых коньках в марте. «Может быть, это потому, что он едва не сбил беременную женщину, шедшую впереди нас», – подумал отставной полицейский.

– Еще кофе, папа?

– Нет, спасибо.

Лео удержался от того, чтобы в который раз повторить Лори, что вновь собирать участников «Выпускного праздника» под одной крышей может быть рискованно. Это ведь произойдет, и нет смысла сотрясать воздух впустую.

Он отодвинулся от стола, собрал десертные блюдца и кофейные чашки и отнес их на кухню. Лори уже была там, она сгружала посуду в посудомойку.

– Я сам этим займусь, – сказал Лео. – А ты проверь еще раз сумку Тимми. Хотя, мне кажется, я все собрал.

– Значит, там есть все нужное. Ты самый организованный из всех, кого я знаю, папа. Что бы я без тебя делала?

– Ты вполне справилась бы, но я не намерен вас пока бросать.