Крик - Николя Бёгле (2018)

Из палаты, заполненной синим светом, появилась белоснежная мумия, положила на больничную каталку пластиковую пробирку, прилепила к ней этикетку и вернулась обратно. Сара подошла к каталке – помимо пробирок, там обнаружились чистые перчатки и бахилы. Пока Ловструд доставал из чемоданчика стерильный комбинезон с капюшоном и облачался в него, Сара быстро экипировалась и нырнула в палату – в свете полилайта казалось, будто она погрузилась в аквариум. Двое криминалистов, в таких же белых комбинезонах, как у судмедэксперта, были заняты работой в лазурном полумраке. Один, опустившись на корточки рядом с кроватью, ухватил что-то с пола пинцетом и положил в пробирку. У второго, в очках с оранжевыми стеклами, на плече висело устройство, похожее на маленький радиатор, и он методично обводил стены, пол и потолок синеватым лучом, исходившим из трубки, прикрепленной к корпусу этого аппарата.

На полу желтые таблички с номерами обозначали местоположение вещественных доказательств. Одна из них стояла рядом с человеком, неподвижно сидящим на полу у изножья придвинутой к стене кровати. Черты его лица невозможно было рассмотреть в синем полумраке.

Сара приблизилась. Помещение представляло собой куб. Кровать была привинчена к левой стене, у противоположной находились унитаз и раковина; других предметов обстановки здесь не было.

– Я закончила, – сообщила женским голосом мумия, державшая полилайт, погасила синий луч и протянула руку к электрическому переходнику. – Внимание, включаю!

Свет четырех полицейских портативных прожекторов, расставленных в углах, залил палату, и Сара наконец разглядела мертвеца – босого, в светло-зеленой больничной одежде.

Он сидел лицом к ней, прислонившись спиной к кровати и вытянув ноги в сторону выхода. Голова свесилась набок, морщинистая кожа посерела. Вытаращенные глаза смотрели в пространство, будто увидели там что-то чудовищное; разинутый рот застыл в беззвучном крике, обнажились в оскале гнилые зубы, был виден язык, уже распухший. Сальные жидкие прядки волос прилипли ко лбу.

Сара несколько секунд рассматривала эту жуткую картину в целом, затем наклонилась, чтобы изучить синяки на одутловатой шее – это определенно были отпечатки пальцев, сдавливавших горло. Старик, похоже, не притворялся, когда себя душил.

В палату вошел облаченный в комбинезон Тобиас Ловструд:

– Ну-с, что у нас тут, госпожа инспектор?

Сара затянутым в перчатку указательным пальцем отвела со лба мертвеца пряди волос – и поняла, что имел в виду офицер Дорн, когда говорил о «странных отметинах».

На обескровленном лбу были три шрама длиной в полпальца. Они почти сливались по цвету с кожей – различить очертания удалось лишь по белой каемке и легкой неровности. Шрамы, расположенные в ряд, образовывали число 488.

Глава 3

Судмедэксперт присел рядом с покойником на корточки и провел пальцем в перчатке по трем цифрам.

– Это очень старые рубцы, и нанесены они, похоже, не из любви к искусству скарификации. Сомневаюсь, что этот человек по своей воле попросил вырезать число у него на лбу. – Доктор Ловструд посветил фонариком трупу в глаза и в уши. – На глазных яблоках лопнули несколько капиллярных сосудов из-за компрессии верхних дыхательных путей, но слишком мало для смерти от удушья. В ушах нет крови, лицо не побагровело… – Он пощупал шею над кадыком. – Похоже, и подъязычная кость не сломана. Смерть от удушения с большой вероятностью можно исключить. – Затем он внимательно осмотрел конечности и сосредоточенно проговорил: – Пока не вижу никаких ран и следов ударов, ничего, кроме вот этих кровоподтеков на сгибе левой руки, но сюда ему кололи препараты, так что появление синяков вполне естественно… На данный момент это все, что я могу сказать.

– А причина смерти? – осмелилась спросить Сара.