Крик - Николя Бёгле (2018)

Пока мозг сам воспринимал и усваивал информацию, Сара лихорадочно подыскивала предлог, чтобы выторговать себе отсрочку – лишь бы не ехать на вызов сейчас.

– Понятно. А теперь уточните, что именно вас насторожило. Как только офицер сообщил о «странных отметинах на лбу покойного» и путаных показаниях свидетелей, у нее наконец сработал профессиональный рефлекс. Пристроив телефон на бедре, она помассировала виски, потерла глаза, а когда снова поднесла к уху мобильник, ее голос уже не дрожал:

– Ладно, слушайте меня, офицер Дорн. Немедленно перекройте доступ к месту происшествия и вызовите криминалистов. Судмедэксперта я привезу сама.

Отложив телефон, Сара глубоко вздохнула, размышляя, справится ли она сейчас с расследованием. Физических сил у нее, конечно, хватит, но вот душевных – вряд ли. Особенно там, куда ей предстоит отправиться.

Сара скользнула взглядом по приборной панели внедорожника: минус 4 градуса, 5 часов 56 минут утра, 36 километров в час. За лобовым стеклом засыпанные снегом улицы походили на белые каньоны, из покатых стен которых торчали лишь боковые зеркала машин, припаркованных вдоль тротуаров. Никто из горожан еще не осмелился высунуть нос из дому, почти все окна квартир были черны. В свете фар Сара увидела указатель – она приближалась к Центральному вокзалу Осло, к месту встречи с судмедэкспертом, и только теперь подумала, что наверняка выглядит ужасно. Она вовсе не была кокеткой – наоборот, крайне редко пользовалась косметикой и надевала украшения, особенно на службе (никаких тональных кремов, теней, помад и колец, за исключением обручального), однако не любила выставлять напоказ свое эмоциональное состояние, а сейчас его трудно было бы скрыть. Поэтому пришлось воспользоваться остановкой на первом же светофоре, чтобы хорошенько разглядеть себя в зеркальце заднего обзора.

Саре показалось, что она постарела лет на десять. Глаза покраснели и опухли от слез, «гусиные лапки» морщин обозначились отчетливее, молочно-белая кожа, усеянная веснушками, приобрела болезненный, сероватый оттенок. На этот раз придется позволить себе небольшое жульничество. Она достала из бардачка заколку, айлайнер и флакончик с блеском, хранившиеся там на экстренный случай. Подвела глаза тонкими линиями, подчеркнувшими их голубизну, мазнула розовой кисточкой по губам и перехватила рыжую копну волос зеленой заколкой.

За последним поворотом на пути к вокзалу открылась круглая площадь перед главным входом, яркие оранжевые пятна фонарей сменились тусклым белым освещением. С судмедэкспертом Сара общалась раньше только заочно, но вычислила его сразу – он категорически не вписывался в окружающую обстановку. У эспланады Центрального вокзала была дурная слава: по ночам здесь собирались наркоманы и алкоголики, – так что единственный человек, уверенно сохранявший вертикальное положение, и оказался тем, за кем приехала Сара. Мужчина невысокого роста, в парке с низко надвинутым капюшоном и с чемоданчиком в руке, переступал на морозе с ноги на ногу, провожая взглядом каждую проезжавшую мимо машину. Сзади к нему приближалась шумная компания – то ли подвыпившая, то ли обкуренная.

Сара прибавила скорости и наклонилась над пассажирским сиденьем, чтобы открыть дверцу. В этот момент один разгильдяй отделился от группы и толкнул судмедэксперта в спину так, что тот пошатнулся. Компания радостно заржала. Сара, поспешно набрав код на электронном замке отделения для перчаток, выхватила оттуда служебное оружие и, припарковавшись, вышла из машины, а судмедэксперт, сумевший удержать равновесие, тем временем неторопливо направился к ней, будто ничего и не случилось. Шпана разразилась оскорблениями в его адрес, кто-то швырнул бутылку – она разлетелась вдребезги совсем рядом. Сара с пистолетом в опущенной к бедру руке, огибая внедорожник, обеспокоенно гадала, почему судмедэксперт не торопится – ей лучше, чем кому-либо, было известно, на что способны такие ночные банды.