Крик - Николя Бёгле (2018)

Оставались еще схема и маленький конверт. Кристофер потянулся было к ним, но отдернул руку и сначала обернулся на металлическую дверь – не вошел ли кто незаметно в хранилище, пока он был погружен в свои мысли. Чем больше он узнавал о частном расследовании, которое затеял брат, тем тревожнее ему становилось – казалось, что за ним кто-то наблюдает и в любую минуту в эту бронированную комнату могут ворваться убийцы, чтобы устранить его самого и уничтожить собранные Адамом доказательства.

Кристоферу стало совсем не по себе, захотелось поскорее покинуть тесное, гнетущее помещение. Он быстро отодвинул в сторону маленький конверт и схватил листок так, что бумага зашуршала.

На листке была схема с комментариями, набросанными мелким наклонным почерком Адама. Четыре круга: три на воображаемых вершинах треугольника, четвертый в центре. В первом написано «ЦРУ», во втором – «Фонд Форда», в третьем – «Гёустад». Все три связаны стрелочками и снабжены пояснениями Адама о взаимосвязи между этими организациями. В четвертом кружке, в середине, он написал и три раза подчеркнул: «Военные цели».

Комментарии вокруг треугольника вкратце сводились к следующему. Фонд Форда, крупнейшая благотворительная организация США, по мнению многих историков и журналистов, служил прикрытием для ЦРУ, собиравшего средства на финансирование тайных операций в период холодной войны. Одна дама-историк провела тщательное расследование на эту тему и обнаружила, что Аллен Даллес на посту директора ЦРУ неоднократно встречался с главой Фонда Форда и на этих встречах обсуждалось взаимное сотрудничество в поиске «новых идей». Кроме того, Адам утверждал, что многочисленные медицинские и финансовые документы свидетельствовали об оказании Фондом Форда существенной денежной поддержки психиатрической больнице «Гёустад» в Норвегии. ЦРУ тоже оказывало этой больнице пристальное внимание, поскольку директор «Гёустада» тех лет был пионером в области хирургии мозга и большим специалистом по лоботомии.

От каждого из трех кружков – «ЦРУ», «Фонд Форда» и «Гёустад» – отходила стрелка, указывающая на четвертый в центре с надписью «Военные цели», а под ним были записаны вопросы:

«Предмет исследований?

Содержание экспериментов?

Результаты?

Программа не закрыта?

«МК-Ультра»?»

У Кристофера пересохло во рту и свело шею. Он был журналистом и быстро оценил масштабы истории, в которую вляпался его брат.

Взгляд упал на маленький белый конверт. Кристофер схватил его, вскрыл и вытряхнул две бумажки с компьютерным текстом, распечатанным на принтере. Пробежав глазами первую строчку, он побледнел и почувствовал приступ тошноты.

«Если продолжишь искать ответы, тебе это дорого обойдется: сначала у тебя на глазах погибнут жена и сын, затем и ты отправишься за ними на тот свет».

Следующая угроза была того же свойства:

«Последнее предупреждение. Если не отступишься прямо сейчас, потом будешь на коленях молить о смерти для себя и своей семьи».

Раз уж ему, Кристоферу, было мало доказательств, что смерть Адама вовсе не несчастный случай, вот оно, еще одно, неопровержимое, в его трясущихся от шока и ярости руках.

Какое-то время он сидел в оцепенении под ярким неоновым светом, прислушиваясь к едва заметному жужжанию ламп. Хрупкое психологическое равновесие, с трудом обретенное за год, – результат душевной работы, проделанной, чтобы хоть как-то смириться со смертью Адама, – нарушилось безвозвратно.

Вскочив со стула, он сгреб документы, засунул их в большой конверт, туда же отправил маленький, поставил пустой металлический ящик в сейф и захлопнул дверцу – замок сработал автоматически. Затем Кристофер нажал на красную кнопку у интерфона, попросил выпустить его, по пути коротко кивнул в знак благодарности клерку – боялся говорить, чтобы не выдать свое волнение, – и, взбежав по черной лестнице, направился к Саре.