Возвращение - Блейк Крауч (2019)

Хотя нет, есть и кое-что еще. Что-то прикреплено к его левому предплечью. Протянув правую руку, он ощупывает предмет. Твердый пластиковый корпус, около дюйма в ширину и дюйма четыре в длину. Попытка оторвать его оказывается безуспешной – тот то ли приклеен, то ли вообще вживлен в кожу.

– Барри.

Голос принадлежит все тому же незнакомцу, который сидел перед ним на табурете и заставлял рассказывать о Меган.

– Где я? Что происходит?

– Вам нужно успокоиться. Дышите.

– Я умер?

– Разве я велел бы вам тогда дышать? Вы живы, а где находитесь, в данный момент несущественно.

Барри поднимает руку вверх, и пальцы упираются в поверхность в паре футов над его лицом. Он пытается нащупать рычаг или кнопку, открывающие эту штуку, куда его засунули, но все вокруг совершенно гладкое, без малейших швов.

Устройство на предплечье слегка вибрирует. Барри снова тянется к нему – ничего не происходит. Правая рука его не слушается. Он пытается поднять левую – тоже бесполезно. Ноги, голова, пальцы… Он не может даже моргнуть. Хочет что-то сказать, но губы не размыкаются.

– Вы ощущаете на себе действие парализующего препарата, – сообщает голос незнакомца откуда-то из темноты сверху. – Почувствовали вибрацию? Это был момент впрыска. К сожалению, необходимо, чтобы вы оставались в сознании. Не стану лгать вам, Барри, – следующие несколько минут будут весьма неприятными.

Полицейского охватывает ужас, какого он еще не испытывал. Тараща незакрывающиеся глаза, он все старается двинуть рукой, ногой, пальцем, – чем угодно, но они отказываются повиноваться. Все равно что пытаться пошевелить прядью волос.

И вот тут его настигает настоящий кошмар – мышцы диафрагмы тоже перестают работать. Вдохнуть не получается. Барри захлестывает водоворот паники, а затем и боли. Мир сужается до отчаянной жажды глотка воздуха, нарастающей с каждой секундой. Лишенный возможности управлять собственным телом, Барри не может даже кричать, биться или молить о пощаде – он не задумываясь пошел бы и на это, если бы только мог говорить.

– Сейчас вы, вероятно, уже осознали, что не можете дышать. Это не садизм, Барри, заверяю вас. Скоро все закончится.

Ничего не остается, кроме как лежать в полной темноте, наедине с безмолвным криком внутри себя и потоком мечущихся мыслей. Единственный звук, который Барри слышит, – оглушительное биение собственного сердца, колотящегося все быстрее и быстрее.

Устройство на руке вновь вибрирует. По вене от новой впрыснутой дряни растекается раскаленная добела боль, и отбойный молоток в груди немедленно реагирует – замедляясь, замедляясь… Замедляясь.

В какой-то момент Барри перестает слышать или чувствовать его вовсе. Тишина становится полной и абсолютной. Он понимает, что кровь в теле больше не циркулирует.

Я не могу дышать, сердце остановилось. Я умер. Клиническая смерть. Почему же я продолжаю думать и все понимать? Долго это еще продлится? Дальше будет больнее? Мне правда конец?

– Я только что остановил ваше сердце, Барри. Пожалуйста, послушайте меня. Вам нельзя сейчас утрачивать ясность мыслей, иначе мы вас потеряем. Если все получится и переход произойдет, не забудьте, что я сделал для вас. Не позвольте этому случиться во второй раз. Вы можете все исправить.

В мозгу, лишенном притока крови и кислорода, взрываются цветные пятна. Настоящее предсмертное световое шоу. Каждая вспышка – ближе и ярче, чем предыдущая.

Наконец, остается только слепящая белизна, тут же начинающая тускнеть – от оттенков серого к полной черноте. Барри знает, что за ней его ждет небытие, но, возможно, с ним придет и избавление от мук, от чудовищной жажды хоть глотка воздуха. Пусть смерть – что угодно, лишь бы это закончилось.