Возвращение - Блейк Крауч (2019)

Что она и сделала только что. Однако ей хорошо известно о возможном риске. Если Слейд или кто-то из его людей выследит ее, она знает, как ей поступить. Подняв руку, Хелена стискивает в кулаке свисающий с шеи медальон.

– Вот, держите, милочка. – Женщина за стойкой протягивает ей бейджик посетителя. – Дороти в комнате сто семнадцать, в конце коридора. Сейчас я вам открою.

Хелена дожидается, пока створки дверей в отделение для пациентов с расстройствами памяти медленно отворяются.

Смешанный запах чистящих средств, мочи и еды из столовой вызывает в памяти события двадцатилетней давности – последние месяцы жизни дедушки в доме престарелых. Хелена минует общую гостиную, где местные обитатели, полусонные от сильнодействующих лекарств, смотрят по телевизору программу о природе.

Дверь в комнату 117 слегка приоткрыта. Хелена с замиранием сердца отворяет ее. По своему счету времени она не видела маму вот уже пять лет.

Дороти сидит в кресле на колесиках, ноги укутаны одеялом. Ее взгляд устремлен в окно, к подножию Скалистых гор. Видимо, заметив Хелену боковым зрением, она медленно поворачивает голову в сторону двери.

– Привет, – с улыбкой произносит Хелена.

Мама смотрит на нее, не мигая. В глазах ни малейшего узнавания.

– Можно мне войти?

Та слегка наклоняет голову, что Хелена расценивает как разрешение. Проскользнув внутрь, она закрывает за собой дверь.

– У тебя очень милая комната.

Телевизор с выключенным звуком показывает новостной канал. Повсюду фотографии – буквально повсюду. Родителей, когда они были моложе и знавали лучшие времена. Самой Хелены – в младенческом возрасте, в детстве. Вот здесь ей только что исполнилось шестнадцать, и она сидит за рулем семейного пикапа «Шевроле Сильверадо» в тот самый день, когда получила права.

Судя по созданной отцом страничке в специализированной соцсети, Дороти перевели сюда после Рождества, когда она оставила включенной плиту и едва не устроила пожар на кухне.

Хелена усаживается рядом с мамой за маленький круглый столик у окна. Стоящий на нем букет в вазе весь осыпался, усеяв столешницу листьями и лепестками.

Мама выглядит по-птичьи хрупкой, кожа на лице при ярком дневном освещении кажется тонкой, как бумага. Дороти всего шестьдесят пять, но на вид она гораздо старше. Седые волосы редеют, руки, все еще женственные и изящные, покрывают коричневые пятна.

– Я Хелена. Твоя дочь.

Мама смотрит на нее с недоверием.

– У тебя здесь очень красивый вид на горы.

– Ты видела Нэнси? – произносит вдруг та не своим голосом – медленно, с трудом выговаривая слова.

Нэнси – ее старшая сестра. Она умерла при родах больше сорока лет назад. Хелены тогда еще и на свете не было.

– Нет, не видела. Она покинула нас, уже давно.

Мама снова поворачивается к окну. На равнинах и в предгорьях все залито солнцем, но дальше, над высокими пиками, начинают собираться черные тучи. Хелене приходит в голову, что эта болезнь – тоже путешествие сквозь воспоминания, только в садистской, извращенной форме. Она бросает своих жертв по линии их жизни, обманом заставляя думать, что они далеко в прошлом, вырывая из реального времени.

– Прости, что не приходила к тебе, – говорит Хелена. – Я очень хотела, правда. Я думаю о вас с папой каждый день. Но в последние годы мне было… очень тяжело. Ты единственная, кому я могу сказать – мне выпал шанс сконструировать свое кресло. То, которое для сохранения воспоминаний. Кажется, я как-то говорила тебе о нем. Я хотела сделать его для тебя, чтобы записать твою память. Я думала, что смогу изменить мир, и мне казалось, я получила все, о чем могла только мечтать. Но я потерпела неудачу. Я подвела тебя. И других – таких, как ты, кто с помощью моего изобретения мог бы уберечь хоть часть себя от этой… этой гребаной болезни!

Хелена вытирает слезы. Слушает ее мама или нет? Может, это и неважно.