Девяносто девять и один - Катрин Корр (2020)

Как бы он ласкал меня сейчас? Так же грубо, как делал это вчера, или с невыносимой медлительностью, чтобы у меня плавно съезжала крыша? Хотя, она съехала в тот момент, когда я с пугающей легкостью позволила ему стать со мной одним целым. А может, и намного раньше.

В бассейне я провожу ещё немного времени. Направляясь в сторону лестницы, меня невольно посещает странная мысль. Что, если я загляну в ту дальнюю дверь, за которой располагается кабинет? Когда Карина проводила для меня экскурсию по дому, то частенько говорила, что Максимилиан зависает там, занимаясь делами. Я не могу объяснить этой тяги и, уверенная в том, что никого, кроме нас с Кариной дома нет, подхожу к светлой двери и тихонько опускаю ручку.

Здесь много старых коллекционных изданий на английском, немецком и французском. Окно выходит на ту сторону, где располагается навес для автомобилей, а темный стол явно из дорогой породы дерева, выглядит на фоне легкого и ненавязчивого антуража очень впечатляюще. Знаю, что у Карины розовый MacBook, значит этот серый принадлежит Максимилиану. Рядом ручка в матовой черном футляре, большой и объемный ежедневник в твердой обложке, переносная колонка… Невольно представляю, как он сидит здесь с задумчивым видом и делает какие-то записи, а потом звонит по телефону и говорит на всех языках мира. Всё так стильно, строго и со вкусом, что становится щекотно в животе.

За окном слышится слабый гул. Мне даже и заглядывать не приходится, ведь крыша черного автомобиля видна, как на ладони. Я немедленно бросаюсь к двери, но уже слышу громкий смех Ильи и девиц, наверняка, расположившихся в гостиной. Пройти незаметно у меня не получится, ведь лестница находится именно там, а мне не слишком то и хочется сверкать перед ними едва прикрытой задницей.

Сажусь на двухместный серый диванчик, надеясь, что очень скоро мне удастся попасть в свою комнату. Но вдруг дверная ручка медленно опускается, а мое сердце замирает в груди. Я сижу тихо, как мышка, в полумраке. Одетый в темные шорты и белую футболку, Максимилиан заходит в кабинет, глядя только в свой телефон. Когда дверь за ним закрывается, он подходит к столу, включает настольную лампу и садится в крутящееся кресло.

Неужели он не видит меня? Именно с тем задумчивым видом, каким я его и представляла, Максимилиан поднимает крышку ноутбука и свет от экрана озаряет его суровое лицо. Я сижу напротив, но он так поглощен работой, что отказывается смотреть по сторонам. Он не слышит, как громко бьется мое сердце в груди, как вибрация от шеи и по самому позвоночнику вниз, заводит мое тело. Он весь там, в работе, в делах, и делает именно то, о чем я его просила: не замечает моего существования.

Я сижу так невыносимо долгие десять минут, пока мне не становится больно внутри. Наблюдая за Максимилианом всё больше и больше, я понимаю, что хочу почувствовать его снова.

Снова.

Ещё разок.

На меня это совершенно не похоже. Это не я управляю своим телом и медленно поднимаюсь на ноги, заставив мужчину перед собой, наконец, обратить на меня внимание. Он явно не ожидал такого. Замерев, Максимилиан молча и внимательно следит за мной, не убирая рук с клавиатуры. Если бы я не попробовала его вчера, не узнала, что это за сладкое, сбивающее с ног сумасшествие, питающее каждую мою клеточку, меня бы здесь не было. Когда я подхожу к столу, Максимилиан поворачивает ко мне голову и плавно откидывается на спинку кресла. Я нарочно касаюсь его колена своим и вынуждаю кресло повернуть его ко мне лицом. Я чувствую запах его теплой кожи и мое солнце пылает. Осторожно просовываю правую ногу под круглую ручку, опустив руки на мужские плечи, затем левую и неспешно опускаюсь на Максимилиана.