Единственные - Марина Кистяева (2020)

Лана в какой-то момент начала задыхаться. Перенервничала настолько, что у неё пошли психосоматические симптомы. Не стоило и забывать, что рядом находился Волгарский, которому тоже происходящее нравилось всё меньше с каждой минутой. Если вначале он был не против её контакта с Лешиком, то потом отгородился, позвав Веру Анатольевну.

К этой женщине её сын пошёл без проблем.

У Ланы подкосились ноги в прямом смысле. Она опустилась на край кресла. Это был крах, провал. Богдан теребил её за руку, требуя внимания.

Лана растерянно посмотрела на сынишку и выдавила из себя:

- Нам, наверное, лучше уйти.

В глубине души она надеялась, что Захар остановит её. Причину такой надежды объяснить было сложно. Лане хотелось задержаться, хотелось как-то нормализовать ситуацию, но дети решили всё за них. Они никак не желали идти на компромисс и на контакт.

- Скорее всего, это будет правильно.

Темные глаза Волгарского задержались на Богданчике, и материнские инстинкты Ланы обострились до предела. Она тотчас притянула мальчика к себе и негромко сказала:

- Нам и есть пора.

- Можно покормить на кухне, - это в разговор вклинялась Вера Анатольевна.

- Да, спасибо.

Суп-пюре в чужом доме Богдан есть отказался. Лане удалось запихать в него пять ложек, и то с большим трудом. Лешик вел себя так же, продолжая закатывать концерт.

Терпение заканчивалось у всех.

- Мы пойдем, - Лана поднялась со стула.

- Мой водитель вас отвезет, - с каменным, ничего не выражающим лицом отозвался Захар.

На неё он не смотрел – только на детей.

О чем он думал в тот момент? Какие мысли кружились в его голове? Волгарский – делец, он не мог уже не просчитывать выход из складывающейся ситуации.

Нож в её душе повернулся ещё один раз, когда она, поспешно накинув на плечи пальто и снова одев Богдана, направилась к двери.

Лешик, как только увидел, что незнакомая тетя и её мальчишка покидают их дом, мгновенно успокоился. Перестал возмущаться, капризничать. Что-то проворчал и направился к игрушкам, расположенным в углу.

У Русланы возникло чувство, что её со всей дури толкнули в спину, и она летит в пропасть без дна. Её полет будет бесконечным, и с каждым метром страх и отчаяние только усилятся. Как она выходила из дома, как несла Богданчика, которому, как назло приспичило идти ножками, всё в тумане.

Ничего не помнила.

В голове – туман.

Лишь сев в машину, набрала сообщение Свете, что они едут. Нечего и ей волноваться.

Света снимала квартиру на той же лестничной площадке, где жила Лана. Самой Лане квартира досталась от Ильи, ему подарили родители. Вот так и получилось. Если бы Лана осталась ещё и без жилья, она уехала бы из города. Южный курорт не располагает к жизни без стабильного дохода и жилья. Родители Ильи не опротестовали её право на жилплощадь, напротив, порадовались. Илья был их единственным ребенком. Богданчик – внуком.

Лана боялась даже представить, как родители Ильи отреагируют на новость о подмене детей.

Естественно, Света дожидалась их в ее квартире. Увидев бледную и растрепанную Русю, поняла без лишних слов.

- Волгарский? Сууука, да я его…

- Свет, не надо. Не он. Он… - она сглотнула, - достаточно нормально себя вел. Даже помогал, но…

Дальше Света вытаскивала из неё рассказ клещами. Богданчик, оказавшись в родной стихии, тотчас повеселел и пошёл играть, периодически теребя взрослых вниманием к себе.

После ухода подруги, Лана накормила сына, искупала и уложила спать. Сама заставила себя поесть. Она приучила себя есть, даже если не хотела. После смерти мужа и рождения сына она опасалась, что столкнется с пищевым расстройством, когда женщину начинало воротить от еды, что вело к серьезным проблемам. Болезнь для Ланы была непозволительной роскошью. Поэтому она питалась строго по режиму.

Вот и сейчас, доев мясо с овощами, Лана отодвинула пустую тарелку в сторону.