Хозяин - Александра Лисина (2018)

Шранк со стыдом уронил взгляд и постарался не думать о том, что уже второй раз за сегодняшний день подвел вожака. Но еще тяжелее ему было смотреть на меч погибшего друга, который теперь покоился в руках Элиара. Видеть этот клинок у малознакомого эльфа оказалось невыносимо. Это значило предать память, силу и могучую волю вожака, которая последние десять лет заставляла полуэльфа молчать и делать невозмутимое лицо даже тогда, когда становилось совсем невмоготу.

Гончие всегда считали, что Сар’ра силен, чтобы не поддаваться чарам Белки. Он никогда не показывал вида. Ни малейшего волнения не выказывал, когда без стука заходил к ней в дом или когда выходил оттуда, ловя на себе завистливые взгляды. Всем казалось, что на него не действовал этот рок. Но сегодня выяснилось, что все было совсем иначе. Да только воля вожака оказалась настолько сильна, что он сумел осилить этот подвиг и всегда был для Белки только другом — верным, преданным, способным хранить ее тайну на протяжении почти двадцати лет. И оставался таким до самого последнего дня, когда ушел так же благородно и красиво, как и жил.

Таррэн, в который раз за вечер прислушавшись к лесу и убедившись, что его приказ все еще в силе, а значит, нападения можно не ждать, успокоенно отвернулся. Но вскоре поймал выразительный взгляд воеводы и, правильно угадав его причину, снова поднялся: за Белкой сегодня стоило присмотреть, а еще лучше — вернуть. Но поскольку подходить без разрешения к тому, на ком висели узы единения с хмерой, было опасно, сам Урантар не рискнул отправиться на поиски. А темный… его они, по крайней мере, не убьют сразу. А значит, у него единственного был хотя бы призрачный шанс.

Беспрепятственно покинув «место мира», Таррэн быстрым шагом направился прочь, безошибочно угадав направление, но не слишком обеспокоившись тем, откуда пришло это знание. Может, лес подсказал. Может, связь с Траш помогла уловить что-то знакомое. А может, аромат эльфийского меда оказался слишком силен для его обостренного обоняния, но так или иначе он скоро наткнулся на притихшую троицу, облюбовавшую себе в качестве наблюдательного пункта верхушку ближайшего холма.

Белка сидела на земле, подтянув ноги к груди и положив подбородок на колени. Сбросила надоевший капюшон, позволив ветру трепать волосы, сняла кожаную куртку и подставила лунному свету неподвижное лицо, на котором еще угадывалось недавнее волнение. Возле правого ее бока смирно лежал Карраш, с другой стороны устроилась Траш, которая так же невидяще, как и сестра, смотрела на сплошную зеленую стену в нескольких десятках шагов впереди. Только мерно гуляющий из стороны в сторону хвост выдавал ее тревогу, да ярко горящие глаза взглянули на неловко замершего эльфа с непередаваемой мольбой.

«Помоги!»

Таррэн медленно подошел, не совсем понимая, чем тут можно помочь, но хмера, словно поняв его колебания, осторожно подвинулась. И освободила место рядом с опечаленной сестрой, чья боль и отчаяние так сильно ранили их обоих.

На шум чужих шагов Белка не обернулась. Но и протестовать не стала, когда эльф осторожно присел рядом. Траш немедленно ткнулась носом ему в затылок, с необъяснимым удовольствием взъерошив темные волосы. А потом положила тяжелую морду ему на плечо и застыла, жадно вдыхая его необычный запах и сопя в незащищенную шею.

— То, что на нас не нападают, — твоя работа? — равнодушно спросила Белка, пока Таррэн мучительно раздумывал, с чего начать разговор.

— Да.

— Тогда ребятам скажи, в чем дело, а то они издергались все. Наверняка думают, что у Лабиринта нас будет поджидать настоящая армия.

— Не будет, — пообещал эльф, позволив хмере стянуть с его волос повязку, отчего растрепанные черные волосы рассыпались по плечам.

— Гм. — Белка наконец повернула голову и с проснувшимся интересом взглянула на темного эльфа. Затем — на кровную сестру, увлеченно теребящую его смоляные пряди. — Хочешь сказать, Проклятый лес тебя слушает?