Ты же ведьма! - Надежда Мамаева (2020)

— Что-то вы подозрительно хорошо спелись. — Белка повела носом.

— Ничто так не сближает, как совместно проведенная ночь, — тут же отозвалась я. — После того, как он лежал на мне… Стонал, совершал непотребства…

На меня уставились четыре изумленных глаза. Причем у лунного, услышавшего мою вольную трактовку сегодняшних событий, удивления было гораздо больше, чем у белки.

— Я тебя всего лишь привел в чувство, — нахмурился он.

— Да-да. Знаем-знаем… — ехидно прокомментировала рыжая. — Сначала мужчина приводит женщину в чувство, а потом она его — к алтарю. Слышь, Меч, тут хоть официально и Темные земли, но нравы царят дикие, светлые. Так что ты поосторожнее… упражняйся. В Хеллвиле полно незамужних девиц, матерям которых плевать, светлый ты или темный. Им главное — дочку хорошо пристроить.

— Ты так ратуешь за мое холостяцкое счастье? — удивился Эрриан.

— Нет, просто браков не люблю. — Белка выразительно размяла лапы.

Браков не любит? Помню-помню, она как-то сетовала на соперницу, что этим летом вышла замуж.

Не дав больше задать ни единого вопроса, Эйта растворилась в воздухе, чтобы через четверть удара колокола появиться вновь. Верхом на холке той самой кобылы, что унеслась вместе с телегой нынешней ночью. Счастье, что, пока лошадь носилась окрест, нежить не успела ее сожрать.

В город мы въезжали с седьмым ударом колокола. В повозке вновь лежал гроб, а в гробу — темный. Его сморило, и он беззастенчиво дрых, изображая труп на радость хеллвильцам.

Хотя без казуса не обошлось. Перед самыми воротами нас обстреляли с городской стены. Стражи сделали предупредительный залп из арбалета в борт телеги. Я ответила им пальцем, который был дан мне самой природой специально для оценки мнений некоторых особо умных.

Ну и к жесту добавила пару слов на имперском. Прочувствованных, с обещанием вернуть этот болт меткому стрелку обратно. Притом не туда, откуда он вылетел, а с тыла, немного пониже спины.

Со стены тут же раздалось:

— Все в порядке, это не умертвие! Это наша несгораемая ведьма!

«С прошлой ночи еще и непотопляемая», — мрачно добавила я про себя.

Между тем створы ворот со скрипом распахнулись, и мы въехали в город.

— Гляди-ка ты, и вправду темный усоп… — сдвинув шапку набекрень и почесывая затылок, протянул один из стражников.

— А чего она его обратно в город везет незакопанного… — опасливо бросил второй, что стоял рядом с ним и задумчиво гладил окладистую бороду.

— А пес эту ведьму знает. Может, зомби из него решила сделать, чтоб, значит, прислужник в доме был. Или непотребствами в ночи заниматься с ним какими удумала.

— Так для непотребств теплый-то приятнее…

— И вам не здрасте! — мрачно обронила я, прервав высокоморальный диспут доблестных стражей Хеллвиля.

Мужики тут же словили приступ немоты, будто я их прокляла. Они так и стояли, провожая меня в тишине пристальными взглядами выпученных глаз.

Улицы уже не были пусты. Тут и там сновали вездесущие мальчишки, спешили на рынок хозяйки, чтобы купить самого свежего, вкусного, обменяться сплетнями и наспориться от души, торгуясь за три морковки.

Все таращились на живой труп, который сначала лежал благопристойно, а потом начал едва слышно бессвязно бормотать. Когда же кобыла остановилась у родимой лавки гробовщика и тихонько заржала, ее наконец-то проспавшийся хозяин выскочил из дверей как ужаленный.

— Вот, возвращаю, — спрыгивая с телеги, возвестила я и жестом «купец показывает лучший товар» указала на гроб.

— Меня господин Рынмарь убьет… — простонал гробовщик, белея. — Это же для его любимой тещи, Бездна ей в печенки, был заказ! Четыре сребра! Бархатная обивка! Мореный дуб, самый прочный… Чтобы покойница не выбралась из него, если нечистью вдруг станет.