Ты же ведьма! - Надежда Мамаева (2020)

— То есть то, что они по мягкости как наковальня, тебя не смутило? Кстати, я предупредила, — невозмутимо возразила я.

— Ты просто сказала «не стоит»… — буркнула Эйта. — А надо было… — Она резко развела лапы в стороны, словно пыталась разорвать ткань мироздания и выпустить демонов из Мрака. И яростно заверещала: — НЕ СТОИТ!!!

— Буду знать. — Я отхлебнула сбитня, который уже начал остывать.

В зал выглянула хозяйка трактира.

— Госпожа ведьма, вы меня звали? — спросила она. — А то я была в подполе и что-то услышала.

— Нет. — Я замотала головой. — Я тут сама с собой беседую.

— А-а-а… — тоном «я ничего не поняла, но сделаю вид, что в курсе» протянула хозяйка трактира. Она была тугой на ухо и крепкой на луженую глотку: ее крик с площади был порою слышен на окраине Хеллвиля. — Значит, показалось. Вы, если че, зовите. Только погромче.

Едва госпожа Брас ушла, как белка сердито прошипела, тыча лапой в сторону миски с орехами:

— Слушай, она ими что, клиентов травит, а потом обчищает их карманы? Или заряжает ими пращу? Или просто эта бабища в сговоре с цирюльником? Клиенты ломают у нее зубы и идут выдирать их прямиком к нему. Нет, мне просто интересно!

— Ни первое, ни второе, ни третье, — усмехнулась я. И протянула, копируя тон хозяйки трактира: — Это кам-мер-цу-я!

Даже палец, как госпожа Брас, вверх подняла.

Глядя в изумленные глаза рыжей, которая впервые за свою долгую жизнь столкнулась с таким видом привлечения клиентов, я пояснила, что орехи, по заверениям старожилов, стояли здесь годами. И завсегдатаи их никогда не трогали.

Я как-то спросила у госпожи Брас: зачем это? Она ответила: для антуражу и кам-мер-цу-и. Дескать, зайдет путник… А тут и столы чистые, и пол отскобленный, и тепло, и даже вон на столе дармовые орешки стоят. Заходи и бери. Только если насыпать вкусные и хрустящие — в миске они скоро закончатся. Лещины не напасешься. Вот и жарила трактирщица их на прогорклом козьем масле. Зато такие стояли долго. Для приезжего — завлекательно. А местные… Они же свои, уже знают и не трогают.

— М-да. — Белка почесала лапой затылок.

— Так что там с землями? — спросила я.

Правда уже не столь азартно, как в первый раз: в тепле я согрелась, подсохла и слегка разомлела.

— А что с ними? Примерно то же самое, что и с орешками… — огорошила Эйта. — Только масштаб побольше.

— Это как? — Я отодвинула пустую кружку и подалась вперед.

— А вот так. На них светлые поглядывали, да зубы обломали. В смысле армию потеряли. — И, копируя мой тон, добавила: — Долго рассказывать.

Я выжидающе вскинула бровь. Белка оценила мое выразительное молчание и сдалась:

— Так уж и быть, в двух словах… — И рассказала. А завершив краткий экскурс в историю топей, добавила: — Джером скоро закончит развлекаться. Вон горожане за окном низко летать стали. Как думаешь — это к дождю или снегу?

— Скорее, к нашему побегу, — хмыкнула я, прикидывая: удрать через заднюю дверь или как истинная темная ведьма выйти через парадное крыльцо.

Логика советовала первое, наглость — второе. Но если спущусь с крыльца, то наверняка нос к носу столкнусь со слегка злыми пришлыми. Видимо, последнее произнесла вслух, потому как белка оживилась:

— Магда, кстати, о моем клиенте… Я же с ним бьюсь незнамо сколько, хотя на этом темном проклятие, между прочим, из черных, высокоуровневых. Если задание не выполню — начальство шкуру сдерет и на воротник пустит. Может, ты по старой дружбе поможешь мне, а?

— Дружбе? — иронично уточнила я.

— Ну что ты к словам цепляешься, — фыркнула белка, отхлебнув остывшего сбитня из моей кружки. — Хорошо… По старой вражде, может, поможешь, а? Ты же меня едва с ума не свела. А это, я тебе скажу, высший пилотаж. Так поможешь?