Защити свою любовь - Люси Скоур (2021)

– Она на несколько лет старше меня. Мы никогда не были близки. Мы никогда не ладили. Она всегда вела себя… неправильно. – Мак теребила нитку на одеяле. – Это не удивительно. Наша мать – алкоголичка, без конца менявшая мужчин и перескакивающая с одной бесперспективной работы на другую. Мы не жили подолгу на одном месте. Неоплата аренды. Отключение электричества. Или же Андреа – моя мать – встречала кого-то. Кого-то, кто позаботился бы о ней. Иногда она просто исчезала на день или два, а потом приползала домой в грязной одежде и с размазанным макияжем, пропахшая табаком и мужским запахом. Однажды, когда мне было шесть лет, она не вернулась с работы домой.

Рука Линка скользнула к ее лодыжке и сжала ее.

– Моей сестре Венди не понравилось, что я жалуюсь на голод. Поэтому она закрыла меня в комнате. Без еды. Без воды. Началась гроза, и вырубили свет. Был август, в Техасе в августе очень жарко. Ни вентилятора, ни кондиционера. Ни воды. Я все ждала, но в конце концов больше не смогла ждать. Поэтому я сдвинула оконную сетку и спрыгнула из окна второго этажа.

Он цветисто выругался.

– Сосед по дому услышал, как я плачу. Я сломала лодыжку. Но я была так рада, что наконец вырвалась на свободу. В больнице были кондиционер и еда, и сколько хочешь воды. Врач был ласков со мной. – Мак улыбнулась, вспоминая его. – Доктор Вишну. Лысый, в очках с толстыми стеклами. Его акцент звучал для меня, как музыка.

– Сколько времени ты провела в запертой комнате?

– Два дня.

Свободная рука Линка сжалась в кулак.

– Когда отключилось электричество, Венди ушла к подруге. Когда меня увозила скорая помощь, она плавала у них в бассейне.

– Твою мать, она – просто чудовище.

– Она была ребенком, воспитанным самовлюбленной алкоголичкой.

– Детка, ты тоже была воспитана ею, это не оправдание.

– Не оправдание. Она соврала полиции и сказала, что мама только что ушла в магазин, а я попыталась сбежать.

– Но ведь они не купились на это?

– Моей мамы не было дома еще два дня. И она не смогла толком объяснить, почему задвижка в моей спальне была заперта снаружи. Они забрали у нее нас обеих. Для меня это продлилось не слишком долго. Мои приемные родители – те, что приезжают на День благодарения, – замечательные люди. Нормальные, добрые, любящие. Я плакала, возвращаясь обратно. Андреа появилась в суде в розовом костюме, как будто она только что вернулась из загородного клуба, она плакала, говоря, что совершила ошибку, что была больна. Она сказала, что два месяца ежедневно посещала собрания анонимных алкоголиков. Она привела своего спонсора. Она сказал суду, что ведет трезвый образ жизни, раскаивается и готова на все, чтобы вернуть детей.

– Спонсор – это ее новый бойфренд? – предположил Линк.

– Угадал. Социальный работник высадил меня у дома, и за десять минут мы упаковали вещи и направились на север, оставив дом, нового бойфренда и решение судьи о проверках назначенного судом социального работника, – вспоминала Мак. – Она обвинила меня. Вся эта юридическая суета ставила ее в неудобное положение. Это не красило ее в глазах окружающих. И это стало еще одной причиной, из-за которой Венди возненавидела меня.

– Что произошло потом?

– Много чего в том же роде. Мы слонялись по округе, пока Андреа искала идеального мужчину или работу. Венди по-прежнему вела себя ужасно. Это не значит, что она запирала меня на сорок восемь часов, но она была опасна. Она воровала деньги из сумочки Андреа и обвиняла меня. Она прятала разную ерунду в моей комнате, например мертвую птицу или теннисный браслет, подаренный Андреа бойфрендом. Однажды она столкнула меня с лестницы.

Линк закрыл глаза и стиснул зубы.

– Не нужно жалеть меня. Я не какая-нибудь жертва, – резко проговорила она.

Она не жертва. Она выжила.

Когда он открыл свои голубые глаза, они сверкали.