Андреа.

То, что в телефоне дочери эта женщина значилась, как Андреа, а не мама, о чем-то говорило.

Линк слез с кровати, взял телефон и спустился на первый этаж.

Саншайн последовала за ним.

– Алло, – резко ответил Линк.

– О, я звоню своей дочери Кензи.

– Если вы имеете в виду Маккензи, то ей нечего вам сказать, – холодно произнес Линк. Он открыл заднюю дверь, и Саншайн понеслась по покрытой инеем траве.

– Не глупите. Я – ее мать. У нас произошло небольшое недоразумение. Вот и все. Если вы позовете ее к телефону, я смогу все уладить.

– Ваше недоразумение равносильно нападению, Андреа.

– Меня зовут Аун-ДРЕ-а, – поправила она.

– Неважно, как вас зовут, потому что ваши отношения с Маккензи фактически окончены.

– О, дорогой, вы не понимаете. Мы с Кензи немного поссорились, и мне просто нужно быстренько переговорить с ней. Нужно оплатить аренду…

– Это ваша обязанность. Не ее, – сказал он.

– Я – ее мать. Мы – семья.

Выразительность, с которой она произнесла эти слова, не произвела на него впечатления.

– Это звание, которое надо заслужить, а вы его не заслужили. Вы ничего не сделали для Маккензи за всю ее жизнь. Она больше не обязана спасать вас.

– За кого, черт возьми, вы себя принимаете? – Андреа забыла о мягком южном акценте.

– Я – тот, кто собирается уговорить Маккензи однажды выйти за него замуж.

– Она ничего не говорила о вас, пока была здесь.

– Вы имеете в виду, когда ваша вторая дочь напала на нее на улице? Зачем она стала бы говорить об этом? Зачем ей делиться с вами чем-то важным?

– Мы – семья, – Андреа снова заговорила вкрадчиво.

Линк подумал о своих родителях, о сестрах, о племянниках. Вот это была семья.

– Вы не знаете, что означает это слово. Вам и вашей другой дочери не рекомендуется появляться рядом с Маккензи. Больше никаких денег. Никакой игры на чувстве вины. Она моя, а я защищаю то, что принадлежит мне.

– Вы не понимаете. Мне необходимо поговорить с ней! Сюда приехала полиция, они ищут Венди, а я случайно забыла оплатить небольшой счет…

– Не звоните ей. Не пишите ей по электронной почте. Даже не думайте о том, чтобы показаться здесь. Никогда. Для вас Маккензи – сирота. Вы никогда не были достойны ее.

– О, а вы достойны? – выпалила она.

– Нет, но я уверен, что буду чертовски стараться.

Он отключился.

– Что ты делаешь? – спросила Мак.

Повернувшись, он увидел ее в проеме кухонной двери. Сонную и сексуальную. На ней была сброшенная прошлой ночью майка. Даже с пятнами крови на хлопке и синяками на лице Мак выглядела потрясающе.

– Я выносил мусор, – невинно сказал Линк.

– Ты кричал на мою мать. Ты угрожал ей.

– Да. А теперь я думаю, как заблокировать ее номер в твоем телефоне. У тебя с ней все кончено. Навсегда, Маккензи. Она больше не твоя забота.

– Ты говорил серьезно? – спросила она.

– О том, что ты теперь сирота?

– О том, что ты уговариваешь меня выйти за тебя замуж, – сказала она.

«Ой. Она здесь уже давно».

Бросив телефон на стол, Линк начал небрежно рыться в ее холодильнике.

– Может быть, – сказал он.

– Потому что если бы ты говорил серьезно, то я была бы не против.

Линк высунул голову из-за дверцы холодильника.

– Я не ослышался, что ты сказала?

– Я говорю, если мы оба этого хотим, то почему бы нет? Я бы не возражала против красивого венчания в амбаре.

Линк стремительно, в два шага пересек комнату и поднял Мак на руки.

– Только знай, это еще не официальное предложение. Я бы не сделал этого без кольца, и я хочу встретиться с твоими родственниками. С твоими настоящими родственниками, – сказал он. – Когда они приедут на День благодарения.

У нее стояли слезы в глазах.

– А я пока неофициально даю согласие.