Запах соли, крики птиц - Камилла Лэкберг (2011)

— Я понимаю, о чем вы подумали, — спокойно сказал седовласый мужчина. — Нет, у нас нет никаких подобных правил или ограничений для наших членов. У большинства имеются и семьи, и другие друзья, как в любом христианском приходе. Но у Эльсы, кроме нас, никого не было.

— Давайте вернемся к обстоятельствам ее смерти, — предложил Патрик. — Кто-то влил в нее колоссальное количество спиртного. Как Эльса относилась к алкоголю?

Патрику опять показалось, что он ощущает нерешительность, сдерживаемое желание чем-то поделиться, но вместо этого священник со смехом сказал:

— В этом вопросе Эльса, пожалуй, мало отличалась от большинства людей. Субботним вечером могла выпить рюмку-другую вина, но никаких излишеств. Нет, я бы сказал, что она относилась к алкоголю совершенно нормально. Кстати, я научил ее ценить итальянские вина, мы даже иногда устраивали дегустационные вечера. Они пользовались большим успехом.

Патрик поднял брови: католическому священнику удалось его действительно удивить.

Обдумав, не забыл ли он о чем-нибудь спросить, Патрик выложил на стол визитную карточку.

— Если вдруг вспомните что-то еще, пожалуйста, звоните без всяких колебаний.

— Танумсхеде, — произнес Сильвио, изучив карточку. — Где это?

— На западном побережье, — ответил Патрик, вставая. — Примерно между Стрёмстадом и Уддеваллой.

Он с изумлением увидел, как с лица Сильвио сошла вся краска, и на мгновение оно побелело так же, как у Мартина во время вчерашней поездки. Потом священник пришел в себя и лишь коротко кивнул. Озадаченные Патрик и Мартин распрощались — оба с ощущением, что Сильвио Манчини знает значительно больше, чем рассказал.

В воздухе чувствовалось ожидание. Всем не терпелось услышать о том, что удалось за выходные разузнать Патрику с Мартином. По возвращении из Нючёпинга Патрик поехал прямо в отделение и пару часов посвятил подготовке совещания, поэтому стены его кабинета были увешаны фотоснимками и листками бумаги — он кое-что выписал и прочертил стрелки вдоль и поперек. Это производило впечатление хаоса, но он намеревался вскоре внести в путаницу ясность.

Патрик понимал, что когда все набьются в кабинет, будет тесно, но ему не хотелось развешивать материалы расследования в другом месте. Первым пришел Мартин и уселся в самой глубине, затем по очереди появились Анника, Йоста, Ханна и Мельберг. Все молчали и только скользили взглядами по приклеенному скотчем материалу. Каждый пытался высмотреть красную нить, — нить, которая могла бы привести их к убийце.

— Как вам известно, мы с Мартином посетили за выходные два города, Лунд и Нючёпинг. Тамошняя полиция связалась с нами, поскольку у них имелись случаи, подпадавшие под критерии, которые мы выделили, исходя из убийств Марит Касперсен и Расмуса Ульссона. В Лунде, — он повернулся и указал на снимок на стене, — жертву звали Бёрье Кнудсен. Пятьдесят два года, законченный алкоголик, обнаружен мертвым у себя в квартире. Он пролежал там так долго, что, к сожалению, невозможно обнаружить физические следы повреждений, которые мы установили у остальных жертв. Зато, — Патрик сделал паузу и выпил глоток воды из стакана, который поставил у себя на письменном столе, — зато в руке у него нашли это. — Он показал на прикрепленную к стене рядом со снимком полиэтиленовую папочку со страницей из детской книги.

Мельберг поднял руку.

— Мы получили ответ от криминалистов по поводу отпечатков пальцев на страницах, обнаруженных у Марит и Расмуса?

Активность шефа Патрика удивила.