Запах соли, крики птиц - Камилла Лэкберг (2011)

— Нет. — Керстин решительно замотала головой. — Тут она проявляла страшное упрямство. Считала, что это никого, кроме нас, не касается. Не хотела говорить даже Софи. — Керстин улыбнулась и снова покачала головой, правда, значительно медленнее. — Хотя Софи оказалась сообразительнее, чем думала Марит. Она сегодня рассказала, что ни на секунду не попалась на наши уловки и попытки все скрыть. Господи, мы перетаскивали пожитки и пытались потихоньку целоваться на кухне, как последние школьницы. — Она засмеялась, и Патрик поразился тому, насколько улыбка смягчала ее лицо.

Потом она вновь посерьезнела.

— Но мне тем не менее трудно поверить в то, что Ула имеет отношение к смерти Марит. Ведь сильнее всего они ругались довольно давно, и… ну, не знаю. Просто это кажется невероятным.

— А у вас нет никаких предположений относительно того, кто мог писать письма и звонить? Она не говорила о том, что кто-нибудь из покупателей магазина вел себя странно, или о чем-либо подобном?

Керстин долго и обстоятельно думала, но потом медленно помотала головой.

— Нет, я ничего не могу припомнить. Может, тут вам повезет больше. — Она кивнула в сторону кучи писем.

— Да, будем надеяться, — сказал Патрик, аккуратно засовывая послания обратно в пакет. Они с Мартином встали. — Значит, мы можем это забрать?

— Да, черт возьми, я не желаю их больше видеть. — Керстин проводила полицейских до двери и протянула на прощание руку. — Вы сообщите, когда точно будете знать… — Она не договорила.

Патрик кивнул.

— Да, я обещаю дать вам знать, как только у нас появится более точная информация. Спасибо, что уделили нам время и поговорили с нами в такой… тяжелый момент.

Она лишь кивнула и закрыла за ними дверь. Патрик посмотрел на пакет, который держал в руках.

— Как насчет того, чтобы отправить сегодня небольшую посылочку в Государственную криминалистическую лабораторию?

— Прекрасная идея, — отозвался Мартин и двинулся в направлении здания полиции. Теперь им, по крайней мере, есть с чего начинать.

— Мы действительно возлагаем на этот проект большие надежды. Вы ведь начнете трансляцию в понедельник?

— Да-да, всенепременно, и тогда уже погоним сплошняком, — ответил Фредрик и широко улыбнулся Эрлингу.

Они сидели в большом офисе главы администрации, в маленьком отсеке, где вокруг стола стояло несколько мягких кресел. Одним из первых шагов Эрлинга на новом месте стала замена скучной чиновничьей мебели на настоящие вещи — экстра-класса и отменного качества. Подсунуть счет в бухгалтерские книги не составило особого труда — ведь покупать офисную мебель все равно необходимо.

Кожа слегка заскрипела, когда Фредрик сменил положение в кресле и продолжил:

— Мы пока чрезвычайно довольны проведенной съемкой. Может, маловато действия, но хороший материал, чтобы представить участников и как бы задать тон. Теперь уже от нас зависит, чтобы возникла интрига и в прессе появились классные заголовки. Тут ведь завтра вечером планируется какое-то увеселительное мероприятие, оно может стать отличным поводом для начала настоящего шоу. Насколько я знаю участников, они сильно оживят вашу вечеринку.

— Да, нам ведь хочется, чтобы в прессе о Тануме сообщалось по меньшей мере столько же, сколько об Омоле и Тёребуде. — Эрлинг раскурил сигару и посмотрел на продюсера сквозь дым. — Вы точно не хотите, чтобы я угостил вас сигарой? — Он кивнул в сторону стоящей на столе шкатулки — хьюмидора,[13] как обычно говорил Эрлинг, делая ударение на «о». Такие вещи важны. Только любители хранят сигары в фабричных дурацких коробках, а у настоящих знатоков имеется хьюмидор.

Фредрик Рен помотал головой.

— Нет, спасибо, я придерживаюсь простых ядовитых палочек. — Он достал из кармана пачку «Мальборо» и закурил. Дым начал плотно окутывать стол.