Посторонний в доме - Шери Лапенья (2019)

Одним из самых тяжелых испытаний для Тома стало то, что он больше не может поговорить с Карен, когда ему вздумается. Он и не замечал, как привык слышать в течение дня ее голос, обмениваться сообщениями. Она всегда была рядом. А теперь ее нет. Они могут разговаривать, только когда ей разрешат воспользоваться тюремным телефоном, и он не знает, когда и как часто это будет. Да и не скажешь многого по тюремному телефону. А навещать ее он сможет только в специально отведенные часы.

Ее упрятали. Как точно подходит это слово!

А он дома, один. Тому кажется, будто он сходит с ума, но ей, наверное, еще тяжелее. Заперта в клетке, как животное, с кучей незнакомых людей, совсем не похожих на нее. Людей, которые совершили дурные поступки. Карен ведь не сделала ничего плохого, она только защищалась, не так ли? Но даже если ей повезет и присяжные будут снисходительны, ей придется провести в тюрьме несколько долгих мучительных лет, хотя она была вправе сделать то, что сделала.

А к тому времени, когда она наконец выйдет на свободу… они оба изменятся до неузнаваемости.

Том с беспокойством думает о Бриджит. Боится, что она придет. А он не может позволить себе ее разозлить.

Он надеется, что ей нужна была всего одна ночь, вспомнить старые времена, и теперь она удовлетворится и вернется к мужу. Но едва он успел об этом подумать, как услышал стук в дверь. Он вздрогнул.

Слишком поздно Том осознал, что должен был переночевать в отеле. Или поехать к Дэну. Нельзя было оставаться здесь, где Бриджит легко может его найти. Нужно временно пожить у брата. Тогда она перестанет приходить. Но Том не уверен, что осмелится, вдруг это приведет ее в ярость и она как-нибудь навредит им с Карен в отместку?

Она видела его машину у дома. Том нехотя открыл дверь. И увидев ее, содрогнулся.

– Ты постриглась, – произнес он, прежде чем успел прикусить язык.

– Нравится? – игриво спросила она.

Ему стало нехорошо. Она сделала точно такую же стрижку, как у Карен. Что с ней не так?! И ее тон ему отвратителен, настолько он неуместен. Том испытывал бы меньшую неприязнь, если бы она честно сказала: «Если ты откажешься со мной спать, я расскажу о твоей жене полиции». Но она притворяется, что у них снова роман, и его тошнит от этого. Ему хочется захлопнуть дверь у нее перед носом и закрыть на засов. Никто не может занять место Карен, никто. Особенно Бриджит.

– В чем дело? – спросила она.

– Ни в чем, – быстро ответил он, приходя в себя. Он не знает, как вести себя с ней. У нее так быстро меняется настроение; он помнит, как она ветрена. Он не хочет снова с ней спать. Не хочет касаться ее. Не хочет иметь с ней ничего общего. Он хочет, чтобы Бриджит ушла.

– Тогда, – сказала она, проходя в гостиную и поворачиваясь к нему, пока он закрывал за ней дверь, – почему бы тебе не налить мне выпить?

Она хочет повторения вчерашней ночи. Том не уверен, что у него хватит на это решимости. Он сомневается даже, что сможет ее удовлетворить. А может, вот он, выход? Может быть, у него вообще не встанет, и тогда она презрительно посмеется над ним и уйдет. Его бы это устроило. Но что если она, наоборот, разозлится и расскажет полиции, что видела?

По шее заструился холодный пот. Сердце болезненно билось. Том понимал, что он по уши в дерьме. Он не мог рассказать об этом Карен.

– Бриджит, – произнес он, и его голос выдал всю его усталость, все отчаяние. – Боюсь, сегодня ничего не получится. Я вымотан.

Ее глаза разочарованно сузились.

– И… я беспокоюсь о Карен, – добавил он. Но мгновенно осознал, что не стоило этого говорить, и молча проклял свою глупость.

– Хватит беспокоиться о Карен, – холодно ответила Бриджит. – Она в тюрьме. Ты ничем не можешь ей помочь. Ты знаешь, она знает и я знаю, что она убила человека. Ее признают виновной. Она еще очень нескоро окажется на свободе, – сказала она и добавила еще жестче: – И она этого заслуживает.