– И это говорит мне человек, который возит с собой картотеку с адресами знаменитостей… – Я вздыхаю. – Представляешь, что начнется, если об этом узнают? Конечно, тебе-то уже будет все равно…

Он снова вскакивает и швыряет в стекло бутылки и батончики, а потом падает на колени и начинает рыдать – не о том, что скоро умрет, нет, а том, что все эти люди из картотеки так и не стали его друзьями. Он мечтал, чтобы Кэтрин Хайгл зафрендила его в «Инстаграме» (даже пометил на обороте «Друзья называют ее Кэти»). И теперь плачет по своей несбывшейся мечте, к которой так и не сумел приблизиться, сколько ни таскался по красным ковровым дорожкам (у него даже есть фотка с Томом Крузом с премьеры «Обливиона», где к нему уже подбираются охранники, чтобы вышвырнуть с позором). Да, бесспорно, он видел многих знаменитостей, но толку-то… С автографом не поболтаешь, с селфи не поужинаешь. Как бы горячо ни благодарила его Джулия Робертс за предупреждение о неисправном лифте в «Шато», она поспешит захлопнуть перед ним дверь и запереться на замок, потому что он для нее – никто.

Финчер стонет и требует оставить его в покое.

– Тут еще полно интересных записей. Например, «Зак, Эфрон».

– Хватит. Пожалуйста.

– Ну уж нет. Когда ты остановил меня, я признал свою вину. Не стал отпираться, что перешел на красный. Конечно, в Нью-Йорке это не считается грубым правонарушением, но ты был прав, и я смиренно понес наказание.

– Выпусти меня! – орет он. – Выпусти! Выпусти!

Достаю карточку «Кроуфорд, Синди».

– Ого! Ты правда думаешь, что она флиртовала с тобой, а не пыталась избежать штрафа?

– Хватит!

– Удивительно. Как можно быть таким наивным? Ты же офицер полиции, Робин!

– Пошел ты…

– Служитель закона.

– Пошел ты…

– Звезды вели себя как я: просто не хотели, чтобы им влепили штраф. Неужели ты не понимаешь, Финчер?

Тот сплевывает. Я повторяю более доходчиво:

– Ты – коп. Я – гражданин. Как Том Круз и Дженифер Энистон.

Он вопит и трясется, как обезьяна.

– Ты сам решил стать копом. Иначе давно все бросил бы, ходил на мастер-классы, бегал по пробам, подрабатывал официантом – шел к мечте. Однако в глубине души ты понимаешь, что ты не актер.

– Откуда тебе знать? Китаец из «Мальчишника в Вегасе» работал доктором, пока не стал сниматься.

Удивительное самомнение… Этот неудачник еще сравнивает себя с блестящим комедийным актером.

– Финчер, о чем ты? У Кена Джонга есть талант, а у тебя нет.

– Пошел ты…

– Вот почему он сделал все по-честному: сначала бросил практику, а потом стал сниматься. Ты – коп, Финчер. Самый обычный коп. И таланта у тебя нет.

В глазах у него стоят слезы. Сам виноват: нечего было использовать власть, данную ему государством, чтобы приставать к звездам; нечего было пренебрегать своими прямыми обязанностями ради поездки на океан и встречи с Меган Фокс. Мне его совсем не жалко. Если работаешь – работай честно.

Он снова бьется о стекло и голосит:

– Выпусти меня! Слышишь? Немедленно. Ты псих. Я хочу выйти.

Это уже не приказы и угрозы, а жалобный стон, стекающий с его губ, как струйки крови.

– Нет. Ты плохой коп. Гонялся за знаменитостями вместо того, чтобы искать бедную Дилайлу.

– Ты маньяк! Тебе это с рук не сойдет!

– Ошибаешься, Финчер. Будь ты хорошим копом, сам давно понял бы это.

Он лупит стекло в бессильной злобе – и при этом не забывает одернуть сбившуюся рубашку. Его что, еще волнует, как он выглядит? Голливуд сведет меня с ума!

Откидываюсь на спинку кресла и вытаскиваю следующую карточку.

– Итак, Робин…

Я намеренно обращаюсь к нему просто по имени, без звания.

– Когда ты тормознул Зака Эфрона якобы за то, что у него спущена левая задняя шина, ты реально верил, что благодаря внешнему сходству сможешь сыграть его отца?