Новая Ты - Кэролайн Кепнес (2019)

– Ты сказал капитану Дейву, что Лав ненавидит Брайана. Почему?

– Я не хотел раскрывать правду. Рею и Дотти и так досталось… – бормочу я и выдавливаю скупую мужскую слезу. Адвокат просит прервать допрос, но я отказываюсь. – Послушайте, детектив, по-человечески вас прошу, не говорите Рею и Дотти, что тут был замешан их сын. В общем, Брайан – друг Форти. Они здорово обдолбались, и мне пришлось пристраивать Брайана, потому что Форти был не в силах.

– А почему он просто не взял его с собой на вечеринку? В «Ла Гросерия», насколько я знаю, места достаточно.

Теперь детектив потеет, нервничает и барабанит пальцами по столу. Конечно, он мне не верит, но спросить-то уже не у кого – Форти отбыл в мир иной.

– Потому что это была вечеринка в честь окончания съемок. Там были только свои.

– Кто еще видел Брайана? Из тех, кто может это подтвердить?

Я пожимаю плечами:

– Не помню.

Пришлось применить весь свой актерский талант, чтобы это не прозвучало язвительно, как у сенаторского сынка на процессе об изнасиловании. И у меня получилось. Я положился на интуицию, на свою любовь – и выиграл. Мы выиграли. Детектив Карр раздосадован – он возлагал большие надежды на сегодняшний разговор. Орет, что слишком много у меня знакомых, которые безвозвратно исчезли. Я молчу; не говорить же ему, что последний человек, осмелившийся заявить мне такое, лежит теперь под кактусом.

Я помню о своих приоритетах. Моя Любовь долготерпит и милосердствует, и я стараюсь нести доброту и спокойствие в эту юдоль печали, где теперь мечется бедный, жалкий ублюдок. Он старше меня и выглядит измотанным. Наверняка живет где-нибудь в пригороде, в скромном домике, где холодильник забит пивом, на столе валяются просроченные купоны на скидку, а на полу – грязные подгузники. У него тяжелая работа: Калифорния – не Род-Айленд. Он не фотогеничен и не красноречив и, готов спорить, никогда не мечтал стать актером. А когда делал предложение своей жене, то, наверное, даже влюблен в нее не был: просто встречались, просто она намекала, просто ему стукнул тридцатник и все вокруг заговорили, что пора завести дом и остепениться. Уверен, когда он хряпнулся на одно колено и протянул кольцо, в его сердце не было любви (не вообще, а такой, которая стоила бы упоминания).

– Ты можешь еще что-то вспомнить про Брайана?

– Насколько я знаю, его вообще на самом деле звали по-другому.

– Что? Ты издеваешься?!

– Нет, не издеваюсь. Я видел его только мельком. Он был другом Форти, а тот водил знакомство… э-э… ну, скажем так, с разными людьми, употреблял наркотики, тусовался…

– О мертвых плохо не говорят.

– Я и не говорю, просто пытаюсь вам помочь.

Детектив Карр опускается на стул. Теперь я вижу, как ужасно жить в Эл-Эй совсем без амбиций. Чем тогда утешаться? Как мириться с вечными пробками и палящим солнцем? С местным дебильным сленгом и привычкой постоянно врать? Как вынести монотонную беспросветную жизнь, если не стремиться к чему-то лучшему? О, я понял – не зря он упомянул про «Волка с Уолл-стрит». Его мечта – упечь за решетку кого-то значительного. Серийного убийцу, например. Меня. Но он выбрал неподходящую жертву – я завязал с кровопролитием и не позволю моему прошлому ломать мое будущее.

– Знаешь, Джо, – говорит детектив Карр и потирает лоб, – сейчас весь департамент ищет Брайана. И мы его найдем. Проверим все авиарейсы, отели и выясним, кто он такой, жив ли он, что ты с ним сделал и почему.

– Хорошо.

– Хорошо… – повторяет он.