Новая Ты - Кэролайн Кепнес (2019)

В комнате накурено и пахнет лобстерами. Форти разговаривает по телефону. Увидев нас, жестом показывает, чтобы мы вели себя тихо, пока он обхаживает своего агента. А я смотрю на него и не верю глазам: он как две капли воды похож на безвременно почившего актера Филипа Сеймура Хоффмана. Видимо, вопреки расхожему мнению, тот решил не отправляться к праотцам, а реинкарнировался в Форти Квинна, кривоногого светловолосого здоровяка с мальчишеской улыбкой, в клетчатых шортах и в футболке с портретом Стива Миллера. Лав говорила, что они с ним близнецы, однако брат выглядит лет на десять старше ее. У него грубая кожа, испорченная кокаином и выдубленная солнцем на назначенных судом общественных работах. А вот волосы, расчесанные на прямой пробор, напротив, шикарные, мягкие и блестящие, будто пересаженные от куклы.

– Он очень напористый, – шепчет Лав.

– Вы в хороших отношениях?

– Мы близнецы.

Это не ответ на мой вопрос, но я не настаиваю. Она убирает волосы за уши и принимается наводить порядок. Мы заказали два чизбургера, а Форти, похоже, все меню. Я держу себя в руках и стараюсь не заводиться из-за такого безответственного расточительства. Сегодня нельзя облажаться.

У Форти с губы свисает сигарета; время от времени он вынимает ее небрежным жестом и стряхивает пепел в пустую бутылку от «Дом Периньон».

– Нет, девицы из театра импровизаций не подходят, – заявляет кому-то в трубку. – Мне нужны глубокие чувства. А с Нэнси я еще поговорю – просил ведь: никаких истеричек и юморичек. – И кидает трубку.

Лав уже рядом.

– Форти, – увещевает его она тоном учительницы начальных классов, – успокойся. Все будет хорошо.

– Но пока-то плохо! Мы так ее и не нашли.

– Найдем. Кстати, знакомься, это Джо. Который с чувством юмора.

Форти отставляет бутылку, тушит сигарету и хлопает в ладоши.

– Спасибо, старина, насмешил.

Протягиваю ему руку – он мне нравится. Не то чтобы я купился на комплименты, и все-таки… у меня действительно есть чувство юмора и талант. И я тут уже свой.

Мы садимся в клубные кресла, обсуждаем актрис, и я чувствую себя на удивление легко и свободно. Всю свою жизнь я страдал от одиночества. Меня воротило от ублюдочных дружков Келвина, выворачивало наизнанку от дурацких шуток Харви, передергивало от одного вида Дилайлы. Тут совсем другое…

Лав выходит в туалет, и Форти запускает в меня смятой салфеткой.

– Не вздумай ее обидеть.

– Никогда! – обещаю я. – А вы сами отсюда?

Он смотрит на меня как на сумасшедшего.

– Ты серьезно?

Я ничего не понимаю.

– Ну да.

Он заходится хохотом и лупит себя по коленке.

– Чувак, я тебя обожаю! Это эпичная херня, – хрипит он. Затем вдруг его глаза темнеют. – Если, конечно, ты не проходимец…

– Черт, нет! Я искал тут свою знакомую, а нашел Лав.

Она возвращается и спрашивает, что пропустила. Форти и в нее запускает смятой салфеткой.

– Я снова верю в людей! Ты в курсе, что твой Джо не знает, кто мы такие?

– Прекрати! – Она хмурится и скрещивает руки.

– Все нормально, – вставляю я. – Я не из федералов.

Форти ржет на всю комнату. Лав подбирает с пола салфетку и выбрасывает ее, хотя для этого есть прислуга.

– Прости, пожалуйста, моего брата: он почему-то уверен, что мы знамениты. А это совсем не так.

– Это так! – перебивает он ее. – Слышал про магазины «Кладовка»?

– Лучшие в мире! – Я киваю. – Рядом с моим домом есть один.

– В Брентвуде?

– Нет.

– В Санта-Монике?

– Нет.

– Неужели в Малибу?

– Нет, я живу в Голливуде. Снимаю квартиру.

Форти чуть отступает и смотрит на меня так, как в школе смотрят на новичка, когда узнают, что он получает бесплатные завтраки от муниципалитета.

– Ясно, – мычит он. – Круты холмы, да, приятель?

– Хозяева «Кладовки» – наши родители, – поясняет Лав.