ПереКРЕСТок одиночества - Руслан Михайлов (2019)

Стоило железной заслонке чуть приподняться и в стекло с силой ударило две ладони. Я невольно отшатнулся, сделал шаг назад. Опомнившись, чертыхнулся, подошел ближе. Стекло непробиваемое. Мне ничего не грозит. Ставня поднялась чуть выше. К стеклу прижалось плечо. Одна рука соскользнула. Послышалось тяжелое дыхание. Странное дыхание. Вдох. Выдох. Неестественная пауза. Стонущий вдох.

Дело плохо.

- Какие лекарства нужны? – громко спросил я, не дожидаясь полного подъема ставни. Перед мысленным взором пробежал скудный перечень моих медикаментов.

- Лекарства… не помогут… - выдавил сиделец.

Он прижимался к стеклу щекой. Косил на меня взглядом. И медленно сползал вниз.

- Мне конец. Слушай меня…

- Держитесь. Какие лекарства?

- Никаких, сказал же! – с мукой выдохнул сиделец, выдергивая на себя лязгнувший ящик и опираясь на него локтем. Я увидел, как металлический край ящика глубоко врезался в его локоть, но трясущийся мужик этого даже не заметил.

Включился инстинкт самосохранения. Я закрыл рукавом низ лица. Уже осознанно отошел на пару шагов. Я не знаю, что происходит с бедолагой. Но выглядит все плохо. Если это заразно…

- Не заразен я – будто мысли мои прочел мужик.

Я кивнул, не спеша приближаться. Оглядел его. Потрепанный спортивный костюм, видавший виды. Советский спортивный костюм. Сине-белый, с надписью СССР на груди. Мужчине за пятьдесят, но видно, что держит себя в форме. Фигура подтянутая. Худощавая. На левом боку, плече и рукаве едва заметное пятно – он недавно падал, судя по всему. Сумел подняться. Сумел добраться до ставни.

- Слушай…

- Слушаю – принял я правила игры.

- Вот – он с огромным трудом поднял за длинную лямку сумку, закинул ее в ящик. Стянул с пальца золотой перстень. Уронил туда же. Охая и трясясь, поднял небольшой мешок. Запихнул в ящик. Надавил ладонью. Замер пошатываясь. Голова моталась как у пьяного, потянулась нить блестящей слюны.

- Эй – окликнул я его – Эй!

Вздрогнув, он дернул молнию куртки. Сорвал с шеи цепочку, бросил в ящик. С силой захлопнул ящик. Подавшись вперед, ударился лбом в стекло. На меня глянули мутные расфокусированные глаза, из прокушенной нижней губы сочилась кровь.

- Передача. Сумка. Кожаная. Для Красного Арни. Все кроме сумки – тебе. Оплата.

- Понял. Передам.

- Все… - со странным успокоением выдохнул незнакомец – Успел. Выпей вина за душу почившего Кости. Константином Валерьевичем меня звать. А родом я из Мурм…

Охнув, мужик ударился о стекло, схватился за живот, застонал, следом закричал в голос.

- Сука! Сука! Тварь! А-А-А-А…

Он упал. Выдернув из ящика переданные вещи, я прилип к стеклу. Он продолжал кричать. Руки прижаты к животу.

- Из-за такой мелочи – прохрипел он, кося на меня бешеным от боли взглядом – Из-за такой мелочи… сука! Сука!

- Аппендицит? – предположил я.

- Да… думаю да… смешно, да?

- Не смешно.

- Да уж… АХ! – его опять выгнуло дугой.

- Бывай, Гниловоз. Выпей за меня! За упокой! И свечу красную зажги! Пусть погорит! Молитву если знаешь какую – прочти. Верующий я. Но грех совершу сейчас смертный…

Запустив руку в карман куртки, он что-то вытащил и забросил в рот. Решительно сомкнул челюсти. Жеванул. Посмотрел на меня разок. Уронил голову на пол. Расслабился – причем как-то резко. Обмяк как проткнутый воздушный матрас. Сонно пробормотал:

- Такой вот сучий выверт судьбы. Бывай…

Затих. Но дышал. Дышал ровно и спокойно. Я стоял у стекла и молча глядел. И сразу заметил, как начиная с ног по его телу пошли волны мелкой дрожи. Константину было плевать. Он сонно улыбался. Его грудь вздымалась все реже. Константин уходил…

Ставня опустилась.

Чтоб меня… вот это встреча…