Холодный огонь - Александра Торн (2022)

Розмар-стрит была тиха и безмолвна – в половине первого этот респектабельный квартал уже спал, и ни единое окно не светилось в ночи. Круглые фонари убегали вдаль, озаряя углы домов и темные крыши, но переулки между оградами тонули в тени. Над изящными коваными воротами и оградой вокруг дома Шериданов мигала россыпь серебристых огоньков. Лонгсдейл оглядел творение своих рук и удовлетворенно кивнул. Пес тщательно обнюхал ограду, и комиссар некстати подумал, что ни разу не видел эту собаку метящей столбы или кусты. В парной кобуре, которую Натану вручил дворецкий, лежали два револьвера неизвестной комиссару марки. По длинному дулу у каждого спиралью вилась какая-то надпись. Трость Бреннон сменил на длинный и узкий косой клинок с эфесом, плотно защищающим руку.

– Вывести их? – Натан кивнул на дом.

Лонгсдейл покачал головой:

– Бесполезно. Если мы не отобьемся, то им все равно не сбежать. Никому из этого квартала не сбежать.

«Оптимистично». – Бреннон оглянулся на соседние дома. Было поздно мчаться на кладбище, чтобы дать бой мертвецам: как сказал Лонгсдейл, ифрит уже вывел свою скромную армию на улицы, но пока у него есть определенная цель, он сам не даст покойникам расползтись по всему городу. А вот потом, когда цель окажется достигнута…

– Они способны на осмысленные действия? – спросил Натан.

– Пока ифрит их контролирует, они будут выполнять только его приказы. В остальном – все зависит от того, в какую нежить он их превратил. Вурдалаки, скажем, достаточно разумны, а вот упыри совершенно безмозглы.

– Что вы намерены делать? Если разорвать связь между ними и ифритом, то, как я понял, они разбредутся по всему Блэкуиту.

Лонгсдейл неопределенно помычал.

– И мне не нравится наша позиция, – продолжал комиссар, – посреди улицы, никакого прикрытия. Мы можем использовать элемент неожиданности или они нас чуют?

– Вас они чуют, – едко сказал дворецкий, – вы их еда. Не лезьте не в свое дело. За шестьдесят лет мистер Лонгсдейл…

– Я знаю, сколько их, – произнес консультант, – но и они знают, что я здесь. Есть кое-какие маскирующие чары… ненадолго помогут.

Бреннон поскреб баки.

– Я не хочу, чтобы Розмар-стрит снова залили кровью, у нас, слава богу, не гражданская война. Поэтому, думаю, надо разделиться.

Рейден уже открыл рот, чтобы выступить с критикой, но консультант жестом велел ему заткнуться. Дворецкий обиженно поджал губы. Пес внимательно смотрел на комиссара.

– Что вы предлагаете? – спросил Лонгсдейл.

В конце Розмар-стрит появилось бледное свечение, напоминающее туман. Он стелился над улицей, постепенно сгущаясь в пунцовое облако, в котором фонари гасли один за другим. Натан, стоящий у ворот дома, различил в световом мареве темные силуэты. Он не знал, как будут выглядеть восставшие мертвецы, и лишь вяло удивился тому, что его совсем не волнует сам факт их существования. Для мертвечины они двигались довольно шустро, да еще и слаженным строем, так что комиссар на миг снова ощутил себя солдатом империи. Стряхнув неприятное воспоминание, Бреннон на глаз прикинул число тварей. Их было не меньше трех десятков. Объятые прозрачным пунцовым огнем, они в полной тишине, без единого звука, бодрой рысью двигались по улице к дому Шериданов; до комиссара наконец долетела трупная вонь. Он обнажил клинок, отбросил ножны и достал из кобуры револьвер.

Стая мертвецов замерла в полусотне ярдов от дома. Вожак вытянул шею и принюхался. Почему-то считать их людьми Натан не мог, хотя раньше это были именно люди. Консультант вскользь упомянул, что «упырей и вурдалаков, к счастью, берут пули и сталь и надо надеяться, что у ифрита недостаточно сил, чтобы создать более опасную нежить». Из чего Бреннон сделал вывод, что «более опасная нежить», видимо, вообще не имеет плоти, в которую эту самую сталь можно воткнуть.

– Ну, начнем, – пробормотал комиссар и протяжно свистнул.