Холодный огонь - Александра Торн (2022)

– Ну ладно, – неохотно сказала вдова. – Он вернулся навеселе, но не шибко. Лег вздремнуть, пока мы с Хеди, это горничная, грели ужин. Часам к восьми стали его будить, а он все ворочался и бормотал про какой-то звон и колокольцы. Наконец Брайан его растолкал. Сели есть, он давай к графину прикладываться. И рожа такая, будто все прислушивается к чему.

– А вы что-нибудь слышали?

– Куда нам, – ядовито отозвалась миссис Мерфи, – мы столько не выпьем. После ужина он все шатался по дому, искал что-то, на соседские дома в окна таращился. Пил опять же. И все искал, где звенит. Хотя звенело только в его залитой бренди башке! – вспыхнула женщина. – Наконец, часам к одиннадцати, он уже насосался, ну и понесло его. Полез искать свои колокольчики, только его и видели.

– Зачем вы заперли двери и окна после его ухода? – Вдова уставилась на комиссара с таким трепетом, что он порадовался собственной догадливости. – Не хотели, чтоб муж возвращался? Надеялись на морозную ночь, а?

Женщина потупилась.

– Если б вы знали, что такое пьянь в семье… Да наша пивоварня только на мне и Брайане и держалась!

– Сознаетесь?

Миссис Мерфи вскинулась.

– Жутко было, – вдруг пробасил Брайан. – Холодиной с озера тянуло и жутью какой-то… Я и запер. Ну его. Я в гостиной лег, услышал бы, если б отец домой ломился.

Вошел констебль Келли и прошептал на ухо комиссару несколько слов. Бреннон дождался, пока он выйдет, и обратился к сынку Мерфи:

– Итак, вы не дождались возвращения отца?

– Нет.

– А как вы объясните следы от выстрела из дробовика на вашей двери, причем изнутри?

Мерфи-младший побагровел так, словно вот-вот лопнет, запустил пальцы в рыжие лохмы и шлепнулся на стул, как куль с тряпьем.

– Дверь, – пояснил комиссар Лонгсдейлу; тот хмуро изучал следы дробин, пока пес обнюхивал стены и садовую дорожку.

– Озеро видать прямо от порога, сэр, – сказал Келли. – И из половины окон.

– Очень близко, – пробормотал консультант.

– Допросить всех соседей и, по возможности, вообще жителей квартала, – велел Бреннон. – Особенно насчет того, что они слышали ночью и было ли у них чувство тревоги.

– Слушаюсь, сэр.

Комиссар наклонился к Лонгсдейлу:

– Вы говорили, что оно еще не может вылезти из озера. А меж тем сынок Мерфи услышал, как оно подошло к дому и постучалось, да так впечатлился, что пальнул из дробовика.

– Вы были правы, а я нет, – отозвался Лонгсдейл. – Мне следовало изучить одежду жертвы.

Бреннон удивленно помолчал. Он чувствовал себя как укротитель льва, который отважно ворвался в клетку и увидел в ней котенка.

– Ладно, – пробурчал он. – Я тоже погорячился. Однако впредь не указывайте мне, что делать, при моих подчиненных.

Консультант рассеянно кивнул и вышел на крыльцо.

– Видите? – Он ткнул пальцем в темные пятна на дереве. – Здесь оно коснулось двери. Доска промерзла насквозь.

Комиссар протяжно присвистнул.

– На одежде усопшего я нашел следы. То, что мистер Кеннеди принял за ушиб от падения, – это такой же отпечаток, как здесь. На одежде остался след от прикосновения, точно напротив сердца и легких. Я очень, очень крупно ошибся. Особенно насчет природы этой твари.

Пес тихо зарычал. Они спустились с крыльца; Лонгсдейл присел и провел пальцами по дорожке.

– Здесь оно шло.

– Мы можем пройти по его следам?

Консультант взглянул на небо – сумерки уже сгущались, и на востоке проступила тонкая розоватая дымка.

– Но, скорее всего, не успеем до темноты.

– Я не предлагаю шарить по его берлоге в ночи, – сказал Бреннон. – Посмотрим, куда ведут следы. Как вы думаете, лед на озере цел?

Лонгсдейл задумчиво потер подбородок.