Черный орден - Джим Чайковски (2010)

Анна лежала на боку, подтянув колени к подбородку, в позе эмбриона. Ее бледная кожа приобрела пепельный оттенок, темные волосы побелели как снег. Вся она напоминала мраморное изваяние. Гюнтер перешагнул через край кожуха, встал на колени перед сестрой и молча, без единого звука, ее обнял. Безжизненное тело повисло у него на руках, голова приникла к плечу брата.

Гюнтер встал, повернулся спиной к Колоколу и пошел прочь.

Никто не решился его остановить.

Взгляд Лизы вернулся ко второму телу, лежащему на свинцовом полу, – Балдрику Вааленбергу. Как и у Анны, его кожа была неестественно белой, почти прозрачной. Радиация лишила его всех волос, даже бровей и ресниц. Плоть словно присохла к костям, Балдрик стал похож на мумифицированный труп.

Что-то в его позе показалось Лизе противоестественным. Она двинулась вперед, но резко остановилась, от страха и омерзения не в силах сделать ни шага.

После того как волосы выпали, а плоть усохла, оголенный череп Вааленберга выглядел бесформенным, словно кости сначала расплавились, а потом вновь затвердели. «Вот она, деволюция», – подумала Лиза.

– Уберите его отсюда, – брезгливо приказал Грей. – Я помогу занести Пейнтера.

Лиза отступила, медленно качая головой.

– Так нельзя…

Девушка не могла оторвать взгляд от того, что было некогда патриархом рода Вааленбергов. Она не допустит, чтобы с Пейнтером случилось то же самое.

Грей подошел ближе.

– О чем вы?

Лиза проглотила слюну, глядя остановившимися глазами, как Монк тянет чудовищные останки за рукав, брезгуя прикоснуться к мертвой плоти.

– Все зашло слишком далеко. Мы надеемся, что Колокол может предотвратить или замедлить разрушение, но он не способен повернуть его вспять. Вы готовы продлить жизнь своего директора? Даже если он останется полным инвалидом?

– Пока он жив, всегда есть надежда, – осторожно произнес Грей.

Эти слова заставили ее забыть о Монке, который пытался перевалить уродливое тело старика через свинцовый бортик.

Внезапно глаза Балдрика Вааленберга широко раскрылись, белесые и слепые, больше похожие на камешки. Из растянувшихся губ вырвался беззвучный крик: связки распались, язык рассыпался. Не осталось ничего, кроме ужаса и боли.

Лиза вскрикнула и отпрянула назад, наткнувшись на стол. Монк тоже в ужасе отступил, уронив Балдрика на пол.

Тело мутанта замерло, лишенные мышц конечности не шевелились. Только рот раскрывался и закрывался, как у рыбы, вытащенной из воды, да незрячие глаза таращились в пространство.

Грей заслонил собой кошмарное зрелище и взял Лизу за плечи.

– Доктор Каммингс! – Ее глаза, полные страха, встретились с его уверенным взглядом. – Директору Кроу нужна ваша помощь.

– Я… я бессильна.

– Нет. Мы можем применить Колокол.

– Я не сделаю этого с Пейнтером. – Она перешла на крик: – Только не это!

– Этого с Пейнтером не случится. Монк мне рассказал, что Анна научила вас, как установить Колокол на лечебный режим радиации. Балдрик находился в Колоколе при максимальной мощности, предназначенной для уничтожения. И в конце концов получил то, чего заслуживал.

Лиза уткнулась лицом в ладони, стараясь ни о чем не думать.

– Чего мы добиваемся? – простонала она. – Пейнтер на грани смерти. Зачем доставлять ему лишние страдания?

Грей опустил ее руки, ловя страдающий взгляд.

– Я знаю директора Кроу. Думаю, что вы тоже. Он всегда боролся до конца.

Она уже слышала этот аргумент. Прежде Лиза считала, что в безнадежных случаях единственное, что может сделать медик, – обеспечить пациенту покой.

– Если есть хоть один шанс на излечение, – голос Лизы окреп, – даже самый маленький, я сделаю все. Если бы мы знали, что именно Гуго Хиршфельд хотел передать своей дочери; если бы разгадали код совершенства!..

Грей взял Лизу пальцами за подбородок. Она хотела высвободиться, но он держал ее крепко.