Не гаси свет - Бернар Миньер (2016)

— А ты случайно не знаешь, была Селия Яблонка как-то связана с космическими исследованиями?

— Шарлен сказала, что предпоследнюю выставку она сделала именно на эту тему.

На лице Эсперандье появилось хорошо знакомое Сервасу выражение: так коллекционер смотрит на заинтересовавший его предмет.

— Я не поняла, патрон, эта девушка убила себя или нет? — спросила Самира, убирая платок.

— Убила. И это так же верно, как то, что у тебя сильнейший насморк, — ответил Мартен.

Конец 2010 года. Прием в Зале Великих Людей Капитолия. Один из тех, где непременно следует быть. Длинная галерея, перегруженная позолотой, картинами и лепниной по моде буржуазно-помпезного XIX века. Приглашенных очень много, люди здороваются, раскланиваются, радуются, что попали сюда. Что добились высокого положения, завели нужные связи и их позвали — «отметили». Что они — сливки общества. Разумеется, все — липа. Нет, не так: несколько подлинных деталей и масса подделок — в том числе мраморные колонны. Кристина знала, что подлинные только четыре, другие сделаны из искусственного камня и внутри они полые. Почти как собрание гостей в этот вечер. Несколько дорогих украшений и платьев от великих кутюрье, а все остальные — фальшивый шик, имитация. Так же и с людьми: на фоне бюстов прославленных деятелей прохаживаются настоящие знаменитости и «полузнаменитости», политики и юристы, архитекторы и журналисты, артисты и спортсмены, влиятельные персоны и «паразиты». Штайнмайер прекрасно понимала, что и сама играет привычную роль: радиоведущая, местная знаменитость. Она зовет на эфир самых разных людей, порхает по сюжетам — от серьезного (но не слишком) к легкому и веселому (чаще всего). Медийный мотылек…

В дальнем конце галереи, вокруг мэра, собрался весь цвет европейской космонавтики. Инженеры, исследователи, начальство… В главной роли — космические ковбои. Витрина дома. Обладатели кучи дипломов, мужественные, как голливудские звезды, мечта всех женщин. Кристина, рассматривавшая потолочную роспись, перехватила не один томный взгляд в сторону толпившихся у буфета красавчиков: как только вино будет выпито, свободные дамы (и не только они) накинутся на них, как голодная саранча на посевы. «Этих дамочек можно понять, — подумала журналистка, — мужики, которых катапультируют в космос, придав ускорение в четыреста тонн под задницу, а они при этом и ухом не ведут, безусловно, заслуживают внимания…» Они всю жизнь тренируются, их без конца осматривают, ощупывают, обхлопывают, измеряют, тестируют… Как породистых жеребцов… Они способны выдержать любое давление и продолжают улыбаться даже «на линии огня». Вот о чем думала Кристина, потягивая шампанское, когда незнакомый голос рядом с нею произнес:

— Только не говорите, что они и вас заворожили.

Женщина обернулась и увидела очкарика, который меньше всего был похож на космонавта.

— Мы знакомы? — удивилась она.

— Позвольте представиться: Жеральд Ларше, преподаватель и научный сотрудник Высшего института аэронавтики и космоса.

— Значит, мы с вами похожи, Жеральд, — смотрим на звезды снизу вверх.

Кристина покинула назойливого очкарика. Пожала несколько рук, поцеловала несколько щек, произнесла несколько ничего не значащих реплик — и снова услышала тот же голос:

— Да за кого вы себя принимаете, черт побери!

— Простите?

— Всегда так отделываетесь от людей?

Жеральд выглядел разъяренным. Его глаза за стеклами очков метали молнии. Эти глаза, кстати, были очень даже ничего. Женщина с трудом сдерживала улыбку, но, приглядевшись повнимательней, она поняла, что первое впечатление было ошибочным. Мужчина был высок, мускулист и одет со вкусом — дорогое пальто, серый твидовый пиджак, голубая рубашка… Черты лица приятные, почти красивые.

— Вам нужно сменить очки, — посоветовала ему Штайнмайер.

— Снова грубите?

— Ну что вы, это комплимент!