Картина маслом - Андрей Ильин (2018)

Правильно рассудил. Если оплата чохом на всю бригаду, то зачем с кем-то делиться? И это хорошо: чем меньше будет посвященных, тем меньше риск расползания информации.

— Вы согласны?

— Да. За чем или кем смотреть? Что фиксировать?

— Людей, машины, события… Но самое главное, нужно не пропустить момент, когда люди соберутся массово покинуть лагерь. Необходимо тут же дать сигнал.

— Каким образом?

— У вас будет спутниковый телефон для экстренной связи.

— Хорошо. Остальное, я так понимаю, на месте?

И еще человечек с профессией и опытом:

— Слежка… объект… оплата… Согласны?

А чего нет, когда дело знакомое и такие бабки!

Всё? Нет, не всё.

Еще два перелета в другие города. И еще два бойца для формирования второй автономной бригады. Она не будет знать о первой и заляжет по другую сторону «объекта», в этом случае рисковать нельзя! Сигнал должен быть получен во что бы то ни стало!

— Согласны?

— Согласен…

Ну, тогда в дорогу.

* * *

Ночь. Кромешная южная темень — хоть глаз коли. И еще мелкий, моросящий дождик. Очень хорошо, что дождик, луны нет. Конечно, можно отсмотреть местность через приборы ночного видения, но кому это надо? И что они могут увидеть, когда не знают, куда смотреть?

Два человека в темных комбинезонах лежат себе на боку, но не отдыхают — ковыряют малыми саперными лопатками землю, снимают верхний слой, отбрасывают на расстеленный брезент.

Всё глубже и глубже.

Нормальная работа рядового пехотинца: землицу долбить что летом, что зимой, что осенью под проливным дождем, чтобы окопы полного профиля, землянки, переходы между ними и для офицеров особый блиндажик в три наката.

Такая солдатская жизнь. Ткнуть, надавить корпусом, подцепить, отбросить…

На полметра уже углубились, так что теперь можно поактивнее, не боясь, что тебя противник засечет.

Ткнуть, надавить, подцепить…

А потом можно на колени встать, и дело еще веселее пойдет, потому что можно где-то ногой придавить, где-то ботинком отгрести.

Камень… Ах, какая неудача… Окопать со всех сторон, покачать. Вроде не «мертвый». Подналечь вдвоем, приподнять на раз-два, откатить. Но не бросить, а закопать по самую макушку в грунт, чтобы случайный наблюдатель не увидел, не удивился: откуда вдруг камушек взялся, которого вчера не было?

Дальше вглубь пошли, как роторные экскаваторы. Без отдыха и перекуров, чтобы успеть до света. Обязательно успеть! Как если бы на нейтральной полосе НП рыли. Где если не успеть, то можно опоздать и пульку от утреннего снайпера в башку заполучить или гранатку в ямку от вражьего караула.

По пояс встали. Другие лопатки перехватили, тоже саперные, но побольше.

По плечи ушли.

Спорится работа, хоть и в пол-уха, потому что один роет в полную силу, а второй, нет-нет да и выглянет наружу, прислушается, отсмотрит местность, отдышится, чтобы после как крот…

Готово дело!

Стенки подровняли. Накатили сверху притащенных стволов, набросали веток, застелили брезентом и пленкой. Накидали грунт, выровняли. Аккуратно положили срезанный ножами дёрн.

Любо-дорого! Как будто и нет здесь ничего — холмик, травка, веточки-цветочки.

И еще валяется, где и был, небольшой наполовину сгнивший ствол дерева. В нем дупло. А от дупла дырка вниз сквозь крышу блиндажа. А в дырке стереотруба тридцатикратного увеличения с отличной немецкой оптикой. Это не просто блиндаж, а НП, на манер полкового. Только вот соседей справа-слева нет, нет и прикрытия, траншеи, ведущей в тыл, горячего довольствия раз в сутки… Это не армия. Одни они на этой передовой…

Хотя почему одни? С другой стороны так же ковыряется, вынимая грунт, другая пара. И тоже уже крышу навели… Но только не знают они друг о друге…

Теперь землицу вынутую по местности разнести, в лужи и ямки насыпать, чтобы не выделялась она цветом, не навела на блиндаж.

Всё? Вроде всё!